Книга четвертая

— Кто бы мог подумать… — прошептал Шелез, но потом прервал себя и обратился к королю. — Что ж, я так понял, Изумрудную нужно закрывать?

— Ты у него спрашивай, — кивнул на меня Шаракх.

— Пока не стоит, — подумав немного, ответил я. — Там остался один туннель, пусть рабочие занимаются. А если у меня что-нибудь получится, можно будет перебросить сразу всю бригаду на новое место.

— Ясно, так и сделаем, — кивнул Шелез и поднялся. — Я могу идти?

Шаракх кивнул, мастер попрощался со всеми и, легонько поклонившись, покинул кабинет. После этого я стал объектом пристального внимания.

— Ну и чего уставились? Я-то откуда знал?

Король задумчиво произнес:

— Алекс, я иногда задаюсь вопросом, кто же ты на самом деле? Откуда ты?

— Не понял, — удивился я и повернулся к Мирину. — Вы что, ничего ему не рассказывали?

— Ну… понимаешь… мы думали, что ты хочешь сохранить все в тайне…

— И даже Алона ни словечком не обмолвилась?

— Так это она сказала мне, что пока ничего говорить не нужно, — смущенно ответил он.

Король следил за нами с удивлением, и я его прекрасно понимал, поэтому решил рассказать все. Краткий пересказ не занял много времени, но произвел на отца большое впечатление. Погладив бороду, он задумчиво сказал:

— Не думал, что мой сын будет Темным магом.

— А что в этом плохого? — удивился я.

— Алекс, а ты вообще знаешь, что в Великой Войне погибли многие тысячи гномов? — спросил он.

— Знаю. Глупость всегда наказуема, — ответил я.

— Глупость, — удивился король. — Что ты хочешь этим сказать?

— То, что тогдашний правитель совершил большую глупость, отправив своих воинов на смерть. Ведь они изначально были не правы, вторгаясь на земли Темного. Сидели бы в горах и не обращали внимания на крики имперцев и церковников, остались бы живы!

— Но ведь Темный маг был воплощением зла! — воскликнул король.

— Нет, он просто хотел тихой и спокойной жизни. Он также как и любой другой король заботился о своих подданных, защищая их и делая их жизнь лучше. Пока его не трогали, он был белым и пушистым, а как только пошли войной на его владения, естественно он возмутился. И кто бы остался спокойным, глядя на то, как разрушают все, что он с таким трудом создавал?

Король задумался, а потом спросил:

— То есть, ты считаешь, что Темный не был виноват в том, что уничтожил четверть населения гор?

— Он просто защищался, — пожал плечами я. — На его месте так поступил бы каждый.

— Но ведь он был Избранником Смерти… — попробовал было привести последний аргумент Шаракх, но я добил его.

— Как и Основатель.

— Что? — в один голос воскликнули отец с Мирином.

— Основатель тоже был Избранником, хотя и не пошел по пути магии. Просто в те времена у вас магов хороших не было, научиться ему было негде, поэтому и умер он обычным чело… гномом. Но вот только зря вы называете его покровительницу Смертью. Это неправда, да и звучит некрасиво.

— Значит, ты получил его способности только потому, что являешься преемником Темного? — уточнил Мирин, пока Шаракх переваривал сказанное мной.

— Нет, я думаю, что и в вас они тоже есть. Как только я научусь худо-бедно ими управлять, возьму вас с Алоной за шкирку и потащу в горы, потому что один я тянуть эту лямку не собираюсь.

— Ты думаешь, что у нас может выйти? Но ведь такой дар проявлялся только у первых потомков Древнего.

— А много ли королей лазали по шахтам? — усмехнулся я. — Это только сам Основатель был предан своему делу, да его отпрыски, чтобы репутацию поддержать, а остальным лучше было сидеть во дворце и наслаждаться теплом и уютом. А знаете, почему? Да потому что они просто не хотели отсюда выходить! Ведь дворец является частью горы, поэтому он и действует на всех вас успокаивающе. Я-то еще с первого дня ощутил, что мне здесь так хорошо, что хотелось бы остаться на всю жизнь, а вы просто не понимаете этого. Можете проверить, если захотите. Зайдите в какой-нибудь темный узкий лаз, ведущий в недра этой горы, и прислушаетесь к себе. Наверняка вы будете испытывать не страх и тревогу, что характерно многим, а умиротворение и спокойствие.

Все задумались. Я знал, что они сейчас вспоминают все свои чувства, которые испытывали во дворце. Мирин внезапно улыбнулся и сказал:

— Знаешь, Алекс. А ты прав. Мне ведь еще в детстве нравилось забираться в какой-нибудь темный угол и ждать, пока меня не найдут. А Алонка вообще к десяти годам излазила все тайные ходы во дворце, собрав на свои платья всю тамошнюю паутину. Вот только после того, как она едва не угодила в одну из ловушек, мама забрала ее к себе в город, но даже тогда сестренка частенько бегала во дворец и днями пропадала в библиотеке.

— Алекс, а почему ты не хотел раньше этого всего говорить? — спросил Шаракх. — Боялся, что я не пойму? Или думал, что я отрекусь от собственного сына?