Книга чудес

– Ты очень богатый человек, друг Мидас! – заметил он. – Вряд ли на земле найдутся стены, за которыми хранится столько золота, сколько сложено здесь.

– Действительно, у меня его немало… – отвечал Мидас недовольным голосом. – Но если учесть, что я собирал эти сокровища всю свою жизнь, – это ничто, пустяк. Вот если бы люди жили по тысяче лет, тогда, пожалуй, можно было бы сделаться богатым.

– Как! Разве ты еще недоволен? – воскликнул незнакомец.

Мидас покачал головой.

– В таком случае скажи, что способно сделать тебя счастливым? – поинтересовался юноша. – Я спрашиваю это только из любопытства.

Мидас задумался. Он чувствовал, что незнакомец, лукавая улыбка которого излучает золотое сияние, явился сюда с намерением осуществить все его желания. Теперь как раз представился удобный случай выпросить все, что только могло прийти в голову. Мидас долго думал, мысленно громоздя одну золотую гору на другую, и все ему казалось мало, как вдруг его пронзила блестящая мысль, такая же ослепительно яркая, как и металл, который он так любил. Он поднял голову и посмотрел незнакомцу прямо в глаза.

– Ну, Мидас, вижу, ты придумал, что может сделать тебя по-настоящему счастливым, – заметил юноша. – Скажи, чего же ты хочешь?

– Я хочу только одного, – ответил Мидас. – Мне уже надоело по крупицам собирать сокровища, которых я пока набрал очень мало, хотя и старался изо всех сил. Поэтому пусть отныне каждая вещь, к которой я прикоснусь, превращается в золото.

Внезапно улыбка незнакомца сделалась такой ослепительной, что озарила все подземелье, подобно солнечному лучу, который прокрался на дно лощины, покрытой золотым ковром осенней листвы.

– Золотое прикосновение! – воскликнул он. – За такую блестящую мысль, друг Мидас, ты, без сомнения, заслуживаешь награды. Но абсолютно ли ты уверен, что это именно то, что сделает тебя счастливым?

– Еще бы! – ответил Мидас.

– И ты никогда не будешь жалеть, что обладаешь этой способностью?

– Что же может заставить меня пожалеть? – спросил Мидас. – Мне больше ничего для счастья не нужно.

– Тогда пусть будет по-твоему, – произнес незнакомец, взмахнув рукой на прощание. – Завтра с восходом солнца ты будешь обладать даром золотого прикосновения.

Внезапно лицо юноши озарилось таким ярким светом, что Мидас невольно закрыл глаза. Когда он снова открыл их, в подземелье никого не было: только груды золота, на собирание которых ушла вся его жизнь, сверкали и искрились в узенькой полосе солнечного света.

Неизвестно, спал Мидас в ту ночь или нет. Во всяком случае, во сне или наяву он чувствовал себя как ребенок, которому обещали наутро новую чудесную игрушку.

Когда над холмами забрезжил рассвет, царь уже совершенно проснулся и принялся дотрагиваться до предметов, что находились поблизости, спеша убедиться в том, что он действительно обладает способностью золотого прикосновения, как обещал незнакомец.

Мидас дотронулся до стула, стоявшего возле кровати, и был ужасно разочарован, увидев, что стул остался самым обыкновенным стулом. А может быть, незнакомец приснился ему во сне или насмеялся над ним наяву? Как горько было расставаться с надеждой и довольствоваться только тем ничтожным количеством золота, которое было собрано обычным путем, вместо того чтобы создавать его одним прикосновением!

Впрочем, Мидас даже не заметил, что за окном еще темно и лишь узкая полоска света окаймляет предрассветное небо. Он оплакивал свои погибшие надежды, как вдруг в окно ворвался первый солнечный луч и озолотил потолок над его головой. Мидасу показалось, что этот луч как-то странно заблестел на простыне. Он привстал, и каково же было его изумление и восторг, когда он увидел, что льняная простыня превратилась в ткань из чистейшего золота! Дар золотого прикосновения явился к нему с первым солнечным лучом!

Обезумев от радости, Мидас вскочил и забегал по комнате, хватая все, что попадалось под руку. Он дотронулся до изголовья кровати, и оно немедленно сделалось золотым. Он распахнул занавеси на окне, чтобы явственнее видеть совершаемые им чудеса, и кисть, за которую он дернул, стала золотой.

Он взял со стола книгу, и при первом же прикосновении его пальцев она стала похожа на одно из тех роскошно переплетенных изданий с золотым обрезом, какие часто встречаются в наше время. Только для чтения эта книга уже больше не годилась, так как страницы ее превратились в тонкие золотые пластинки, и вся заключенная в ней мудрость сделалась совершенно неразборчивой.

Мидас поспешно оделся и невольно залюбовался своим великолепным платьем из золотой материи, которая сохранила прежнюю гибкость и мягкость, хотя и показалась ему слегка тяжеловатой. Он вынул носовой платок, который подрубила для него Хризантема, и платок немедленно превратился в золотой, причем изящные стежки, сделанные его дорогим ребенком, бежали по кайме золотой ниткой. Это последнее превращение почему-то не совсем понравилось Мидасу: он предпочел бы, чтобы подарок его маленькой дочурки оставался совершенно таким же, каким она некогда сунула его в руки отца, забравшись к нему на колени.