Книга-диалог

Я: Но если ада нет?

С: Дыхание и молитва – вот твоя опора.

Я: Возвращаемся к постам в соцсетях?

С: Давай наедине поговорим?

Я: Говорим наедине, да мы да говорим, да наедине…

С: Давай, будешь нормальным православным?

Я: В смысле молится три раза в день, в остальное время дышать носом, соблюдать все посты, регулярно причащаться, не повторять «ада нет» и не мастурбировать?

С: И не ругаться матом. И фиг с ним с сексом! Проживешь в целибате до конца дней – и ладно. Зато спокойно и безопасно. Помучаешься лет сорок, а потом красота!

Я: Сам же говорил, что ада нет.

С: А теперь уже не знаю.

Я: Ну ада же реально – нет!

Егор: Может и есть. Может, Собеседник – и правда бес?

Я: И что теперь? Мне только с тобой, то есть совсем уж с самим собой общаться? И в книге и в блоге? Потому что любой другой персонаж – потенциально бес? А если мне захочется написать классический роман? Называть персонажей Егор 1, Егор 2, Егор 3…?

С: Кстати, о блоге. Может, правда вернемся к этой форме и продолжим выкладывать наши мини-диалоги в соцсетях?

Я: Денег за это нет.

С: А деньги на работе будешь зарабатывать.

Я: Давай все-таки добьем до 200 страниц, что бы это ни вышло?

С: Давай, чтобы хоть как-то объяснить читателю, что происходит, и вообще, просто выразить к нему минимальное уважение, постараемся хоть как-то структурировать текст. Расскажи свою историю совсем кратко.

Я: Меня зовут Егор, мне 35 лет…

С: Вот! Вот! Я придумал! Нужно писать текст не интересный, но ПОНЯТНЫЙ! Хрен с ней с интересностью! Это нам не дается. Да и субъективно это. Кому что интерсено. А понятность – это такой критерий… более обще-человеческий. Вот и давай напишем такой текст, чтобы если кто-то все-таки заставил себя его до конца прочитать, то он бы все понял. То есть, это значит, что пишем не на совсем уж нашем, понятном только нам двоим с полуслова, языке, а так, чтобы и чужой человек точно все понял. Занудтствовать не бойся и, что будет не интересно, не бойся. Чем меньше этого боишься, тем больше шансов, что будет хоть немного интересно. А теперь рассказывай!

Я: Меня зовут Егор. Мне 35 лет. Рост 182. Вес 85. Сложение в прошлом атлетическое, сейчас не спортивное. Не то, чтобы толстый… Но и спортсменом не назовешь… Раз 8 на турнике подтягиваюсь, и человека в нокаут с одного удара смогу уложить, но животик есть… Окончил Литературный институт. В разводе. Сын – 6 лет. До Литинстиута пытался учиться в МИФИ и МФТИ. Поступил в оба вуза, но оба бросил, не дойдя до первой сессии, по причине тяжелого невроза навязчивых страхов.

С: В смысле «невроза навязчивых страхов»?

Я: Ну это психическое расстройство такое, когда, например, боишься умереть от разрыва сердца, испугавшись умереть от разрыва сердца. То есть, логика возникновения страха такая: «1) Человек, если сильно испугается, может умереть от разрыва сердца. 2) Я сейчас уже начал думать о разрыве сердца и, начав об этом думать, я начал это представлять, и, если представлю досточно четко, могу испугаться. 3) Если я испугаюсь сильно, я могу реально умереть. 4) Вывод: О ужас! Я реально могу прямо сейчас умереть от разрыва сердца!

С: Ты боялся умереть от разрыва сердца?

Я: В том числе.

С: Еще чего ты боялся?

Я: Мне надо в туалет.

С: Сходи и продолжим.

***

Я: Вернулся. Ты уверен, что стоит рассказывать, чего я еще боялся?

С: Да уж все и так знают!