Книга для никого

Письмо достаточно длинное и сумбурное, привести его целиком не представляется возможным, ибо неформат даже для несуществующей книги. Потому придется тебе, Вера, довериться моему пересказу, хотя, разумеется, доверяться целиком человеческому существу по-прежнему не посоветую.

В целом, приятель задается вопросами, волнующими многих в наши смутные дни, и уже без классических «что делать?» и «кто виноват?»: со вторым-то пунктом все слишком очевидно, тогда как с первым по-прежнему не сложилось универсальных инструкций и рецептов.

В сущности, история стара как мир, в котором сменяются декорации и костюмы, но непременно повторяются фабулы, формулы и морали. Остальное лишь подробности и частности, и в данном случае они таковы:

Предприятие, основанное еще отцами-прародителями, где Ванька сызмальства пристроился и строил далеко идущие планы, на ранней еще его памяти попало в цепкие руки бюрократов и кадровиков старой школы, которые, дорвавшись до Олимпа, принялись потрошить и прихватывать все доступное и ничейное. Хотя подавалось все, как водится, под видом благостных перемен к наилучшему, давно назревших и структурно необходимых: дескать, жили мы недостойно и худо, зато теперь уж все осознали, признали, прозрели, наметили прорывные реформы, а как только поставим производство, тогда и заживем, как полагается в современном мире.

На первых порах работники не придавали серьезного значения переименованиям и перестановкам в высоких кабинетах: начальству виднее, как надо и куда двигаться. Они там люди ученые, солидные. Впрочем, в чем-то те не соврали, долгое время действительно приходилось крайне тяжко и неуютно: зарплату выдавали прямо выпускаемой продукцией, что привело к расцвету натурального обмена и развитию стихийных рынков. С горем пополам сдюжили.

Спустя годы, как и обещали преобразователи, дела кое-как наладились, отлегло. Зарплаты подрастали, ситуация сглаживалась, что давало стойкое ощущение скорого благополучия и внушало сдержанный оптимизм. Тем не менее, мало-помалу что-то проседало, а окружающий рост цен начинал пожирать разницу и загонять в минуса и кредитные ловушки, поскольку многие обыватели и домохозяйки, поддавшись соблазнам и представлениям о новых канонах качества, лихо понабрали квартир, корыт и карет.

Так, размышляя над причинами упадка, большинством даже не понятого, приятель выделяет следующие причины:

Вот во всем, что касалось всевозможных преференций и индульгенций, руководство подходило к вопросу широко и комплексно: сами себе назначили доходы куда выше рынка, подтянули отовсюду кумов и сватов, усадив на ключевые посты, невзирая на прошлый профессиональный опыт и прочие способности, зачастую отсутствующие. Ловкие реформаторы, движимые корыстью и только, мало-помалу уступали рычаги охранникам, предпочитая частные сиюминутные выгоды интересам завода как системы. Предсказуемо вывезли родственников из непрестижных окрестностей и пустились во все тяжкие, даже уже и не пытаясь блюсти приличия.

Дальше — больше. Безопасность, обосновывая все рисками рейдерских захватов, существенно увеличила штат охранников и надзорных органов, время от времени ротируя кадры. В охранники шли самые твердолобые или отбитые, но получали-то куда больше трудяг из цехов: и денег, и льгот, и карьерных ходов и полномочий. Любые проявления несогласия с таким положением подавлялись. Особо нелояльных начали сокращать и замещать низкоквалифицированным периферийным персоналом, не всегда понимающим сам язык общения и базовые принципы сосуществования. Лишь немногих это настораживало и заставило трезветь то работящее ядро, еще способное думать и взвешивать ситуацию. Все робкие попытки создать профсоюзы и провести собрания успехом не увенчались, а права, как всегда, оказались сильно послабее обязанностей.

И пускай работяги в массе своей интуитивно догадывались, что дела окончательно расстроились, вместо практических действий по обыкновению предпочитали верить, что все как-нибудь образуется, что там наверху просто еще не разобрались, пока не догадываются об их тяготах и лишениях, что честных директоров обманывают бездарные заместители, но уж когда верховные фараоны наконец прознают об их угнетенном положении, живо наведут порядок и восстановят попранную справедливость. Однако по мере свертывания успехов лишь нарастала бравурная риторика и россказни, что на других предприятиях все еще плачевнее, что нам на самом деле крупно повезло, что вы просто не разбираетесь в окружающем зловещем мире, и самое поразительное: желающих легковерно обманываться хватало! Каково же было их изумление, когда предстала действительная картина мира…