Книга Длинного Солнца

— Раньше здесь располагались бодрствующие солдаты, готовые действовать в случае необходимости, — сказал ей Паук хриплым голосом, скорее похожим на шепот. — Еще до создания гвардии. Так однажды сказал мне советник Потто, а он должен знать такие штуки.

После чего они какое-то время молча стояли бок о бок. Из караулки не доносилось ни звука, за исключением почти неслышных вздохов холодного ветра, наполнявшего туннель.

— Я должен был сказать ему осмотреть там все, — наконец сказал Паук. — Кажись, он это и делает.

— Я тоже иду. — Майтера Мята двинулась к дверному проходу.

— Хрен мне в рот. — Паук схватил ее за руку. — Ты будешь делать то, что я говорю, а я говорю, что ты стоишь здесь.

— Ваше Высокопреосвященство! — крикнула она. — Что с вами?

Несколько секунд эхо ее слов гулко отражалось от серых стен, и она почувствовала уверенность, что кроме нее и Паука поблизости нет живых людей. Но потом, перешагнув через мертвеца, из дверного проема внезапно вышел Прилипала. В руке он держал бутылку из толстого пятнистого стекла.

— Вода, майтера! Генерал. Э... годная для питья. Хм, чистая, насколько я мог, хм, оценить ее свойства.

— Внутри никого? — рявкнул Паук.

— Кроме... э... мертвецов. Двух, вдобавок к тому, которого, хм, можно увидеть в дверях. Застрелены из карабинов, я... а... или оба из, хм, одного карабина. Вполне возможно. Наши, э, спутники, а? Вчера, может быть раньше. Один, хм...

— Гокко.

— А, да. Э... имя, которое ты назвал. Обставленное... э... помещение? Снабженное. — Подойдя ближе, Прилипала протянул бутылку майтере Мята. — Он уронил это, как мне представляется, генерал. Так кажется, а? Когда он... хм... достиг кульминации жизни. Немного пролилось, а?

Она пила, не потрудившись ответить. Вода оказалась холодной и чистой, свежей на вкус и невыразимо приятной. Всю жизнь она учила детей, что Жгучая Сцилла, богиня воды, является первой среди Семи; однако до этого мгновения она не осознавала, насколько это истинно или насколько важно.

Глава седьмая Коричневые механики

Шелк с любопытством огляделся; ему было трудно поверить, что это огороженное место — собрание сараев, окруженное изгородью — производит талосов. Орев, сидевший у него на плече, испуганно каркнул.

— Начинается дождь, — объявила Синель; она откинула назад малиновые кудряшки и прищурилась на небо.

— Я пытаюсь вспомнить, где появилась на свет, — осмелилась сказать майтера Мрамор. — Не думаю, что в месте похожем на это. — В то же самое время она пододвинула Мукор к укрытию — караульной будке.

«Если летуны — признак дождя, что могут предвещать приземлившиеся летуны? Последние дни витка?» Шелк решил сохранить эту мысль для самого себя.

— Я давно должен был спросить тебя об этом, майтера. Расскажи нам.

— Я уверена, что ничего не могла вспомнить. До тех пор, пока бедная майтера Роза не завещала мне свои неизношенные части. И я уверена, что рассказала тебе об этом.

Шелк кивнул.

— Это было в последний тарсдень, неделю назад. Они намного лучше моих старых, но после того, как я вставила их, мне трудно понять, какие воспоминания принадлежат Мрамор и какие мои.

— Наоборот, майтера, — поправила ее Синель.

— Ты совершенно права, дорогая. В любом случае я припоминаю большое помещение с зелеными стенами. Там были койки или, возможно, небольшие металлические столы, не выше кровати.

— Идет один из охранников, — предупредила Синель.

— Я лежала на одном, и на мне не было никакой одежды. Возможно, я не должна была говорить об этом, патера.

— Продолжай. Это не аморально и может оказаться важным.

— Я пыталась загрузиться и помню, как девушка рядом со мной села и сказала, что она голая, и, безусловно, она такой и была. И кто-то принес ей одежду.

Охранник остановился, щелкнув металлическими каблуками, рука на карабине:

— Следуйте за мной, кальде.

— Есть дождь, — пробормотал Орев.

— Он прав, — заметил Шелк, пока они шли. — Не можем ли мы позаимствовать зонтики? Иначе мы вымокнем, если нам надо будет пройти между этими зданиями, а похоже, придется.

— Я принесу несколько, пока вы говорите с директором, — пообещал охранник; он быстрым шагом прошел вперед и открыл дверь кирпичного здания, почти не отличавшегося от скромного дома.

— Мы можем подождать снаружи, — сказала Синель Шелку. — Я имею в виду в коридоре или где-нибудь еще, где нет дождя.

Он покачал головой и вошел в приемную, почти всю занятую женщиной, слишком большой для нее. Она улыбнулась:

— Пожалуйста, заходите внутрь, кальде.

— А нам хватит стульев? Нас четверо.

— Три стула и скамья со спинкой и подлокотниками, — сказал им невысокий, начинающий лысеть мужчина, сидевший в следующей комнате. — Входите! — Он протянул руку. — Меня зовут Ласточка, кальде. — Шелк потряс руку и представил майтеру Мрамор, Мукор и Синель.

Ласточка кивнул, все еще улыбаясь: