Книга Длинного Солнца

Вот здесь и я сыграл свою роль — начал чего-то быстро и неразборчиво болтать. Тити прыгнул к нему, крича как теленок, которого волокут на кухню, а прыгуны? Ничего не рюхнули. И я остался в выигрыше. Мне показали на дверь. Тити должен был остаться и поручиться, что он и сделал, а прыгуны ничего не рюхнули… Теперь мне надо искать другого, но я никогда не видел и вполовину настолько красивого, даже на плакатах.

— Тем не менее, он мертв, — задумчиво сказала майтера Мята. — Он мертв и похоронен в том месте, о котором ты рассказал нам, потому что никто другой не позаботился похоронить его. Иначе мы бы не говорили о нем. Как он умер?

— Надеюсь, ты не допрашиваешь меня, сив.

Она улыбнулась.

— Я возьму вопрос назад, если ты будешь называть меня майтера. Можешь сделать это, для меня?

— Конечно. — Рука Паука помассировала заросшие щетиной челюсти. — В любом случае я собираюсь рассказать тебе об этом. Секи, некоторые парни заставляют тебя ржать. Хорошо, это шиза. Но...

— Но он был твоим другом.

— Не-а. Но мне не хватает его. Я нашел его, взял в банду, помог выйти из неприятностей, которые у него были, и все такое, и очень быстро он стал настоящим мастером. Все это знали, вся моя банда. И они ставили его высоко. Ты не подумай, не с самого начала, но довольно быстро. Я уже тебе рассказывал, как этот шпион из Урбса якобы изнасиловал его.

— Да.

— Один бык действительно попытался, сечешь, майтера? Он завалил его на пол, чтобы трахнуть, нащупал член Тити и заставил заплатить по счету. Втиснул в него свою трубу.

— Это печально. Теперь я совершенно точно понимаю, почему тебе не нравится, когда люди смеются. А можно мне спросить и об этом? — Она указала на труп. — Как его звали?

— Пака. — Секунды ползли, а Паук все глядел на покрытое платком лицо. — Он был очень хорош буквально во всем, понимаешь, о чем я? В болтовне, краже или преследовании в трущобах, во всем, что мы делаем, включая снятие и восстановление печатей...

Прилипала поднял голову.

— Назови любую игру, и я могу сыграть в нее лучше. Однако ты не всегда все знаешь, и иногда с человеком полно проблем, или он совсем хитрый. Но Пака все равно мог взять его. Время от времени он заставлял меня широко открывать зенки.

— Я хочу попросить тебя, патера, — сказал Паук Прилипале, — чтобы ты попричитал над ним. Могешь?

— Помолился за, хм, Пекари? Паку. Я, э, уже. Втайне, а? Пока мы, э, здесь. Сейчас.

— Нет, когда я спущу его внутрь, — нетерпеливо объяснил Паук. — Ну, и ты толкнешь пару хороших слов, всем.

— Я... э... действительно. Польщен.

— А что с Гокко? — поинтересовалась майтера Мята. — Его мы тоже собираемся хоронить? Ты хочешь, чтобы Его Высокопреосвященство помолился бы и за него? Возможно, мы можем устроить групповую церемонию.

— Гокко еще не холодный.

— Конечно холодный. — Она вздохнула. — Ну, где твои носилки?

— Он будет здесь через минуту.

— Мучит жажда, а? Возможно мы, хм, еще и голодны.

— Как и я, — объявила майтера Мята. — У тебя где-то там есть носилки, Паук; во всяком случае, ты так говоришь. Если где-то есть вода и еда, может быть, мы не пойдем за носилками?

— Я, э...

— Прошлым вечером ты ел и пил, я полагаю, и сегодня утром. Ты, Гокко, Пака и остальные. Но не мы.

Паук поднялся на ноги.

— Лады. Вы двое, получите. Пошли. Я хочу посмотреть, что задержало этих поцев.

— Э... воду? И, хм, что-нибудь поесть?

— Точняк. У нас есть еда и дешевое вино. И колодец. Я должен был дать вам что-нибудь вчера вечером. Тебе нужна рука, патера. А как ты, майтера?

— В полном порядке, спасибо, Паук.

— Я... э... предупреждаю, — сказал Прилипала, когда Паук помог ему встать. — При следующем, хм, случае. Если ты ударишь генерала. Или меня. Я на тебя нападу, а? Буду. Мученик, эге? Уйду, но... хм, э... запомнят. Не забудут.

— Он не собирается, — резко сказала майтера Мята Прилипале. — Мы прошли через все эти побои и ненависть с Пауком. Разве вы не понимаете этого, Ваше Высокопреосвященство?

— Пошли, — повторил Паук и пошел вниз по туннелю. — Хотите есть? Держу пари на что угодно, они не холодные.

— Хм, запрещено.

— Заключение пари противоречит уставу Капитула, — объяснила майтера Мята, — но я готова нарушить его и принять любое наказание, которое мне назначат. Я говорю, что они мертвы, все. В том числе человек, которого ты послал за носилками, Гокко. Мертвы, как Пака. Принимаешь пари?

— Точняк. — Паук опять вытащил игломет. — Ставлю карту, что я прав.

— Мне не нужна твоя карта. То, что я хочу — ответы на три вопроса. Ты должен пообещать мне полные ответы. Никакой лжи и уверток. Никакой полуправды. Что хочешь ты, если мы проиграем? У нас нет денег, по меньшей мере у меня.

Паук остановился, поджидая ее.

— Понятия не имею, сив. Майтера, я хотел сказать. Так лучше, да? Хотя друг дружку вы называете сив.

Она кивнула: