Книга Длинного Солнца

— Обратно во дворец, эге? Испуганный... э... до глубины души. Стрелять авгуров, э? И сивилл. Я, хм, этого не видел. Спасибо... э... Тартару. Спасибо Мрачному Тартару за то, что, э, оградил мои глаза. Но я знал, а? Они сказали мне. Чувствовал... э... карабин. Чувствовал, как стрелы бьют в спину… э... десятки раз, пока шел через эти… а… три улицы. Примерно, а? Примерно три. Двадцать раз умер. Вернулся во дворец, вымылся. Все время прислушиваясь. Слушал, не идут ли они. Почему, а? Почему слушал? — Костлявые пальцы шнуровали и освобождали, завязывали и развязывали невидимые узлы, только для того, чтобы тут же завязать новые.

— Я... э... поднялся. Мальчик-посыльный. Схола. Авгур. Моя мать, а? Однажды буду Пролокьютором, а? Мать, пара теток. И отец, хм? Аколит, стол во дворце, каждый год или два все выше, эге? Отец умер. Аккуратный, эге? Аккуратный, усердно работающий, хм? Всегда аккуратный, нет врагов. Долгие часы. Тетя умерла. Работать и ждать, а? Коадъютор умер. Моложе, чем старый Квезаль, эге? Умер за своим столом, а? Лежа на своих... хм... бумагах. Коадъютор, мать. Уже старая, а? Очень. Но ее глаза сияли, майтера. Э... генерал. Ее глаза сияли. — Собственные глаза Прилипалы были полны слез.

— Не нужно так мучить себя, Ваше Высокопреосвященство.

— Посмотри, что их задержало, — сказал Паук человеку с карабином. Тот встал, кивнул майтере Мята и пошел вниз по туннелю.

— Мать... — Прилипала закашлялся, мучительный кашель глубоко в груди. — Простите. Не могу, хм, помешать этому. Мать умерла, эге? Мать умерла, генерал. Все умерли. Мать, отец, обе, э, сестры. Нет... э... видения матери. Видения меня. Пролокьютором. Поэтому боялся, э? Удары, а? И их тоже. Но больше всего... э... ее видения. — Он замолчал.

— Куда пошел этот человек, — спросила майтера Мята Паука, отчаянно желая поменять предмет разговора. — Чего мы ждем?

— Носилки. — Паук перенес вес с ноги на ногу. — Для него. — Он указал на труп.

— Мы собираемся нести его, чтобы похоронить?

— Почистился, эге? — Прилипала не слушал. — Поменял одежду. Ушел из дворца. Как только смог. Пошел к Горностаю. Кальде мог прийти. Я знал. Я знал. По, хм, его письму.

Майтера Мята кивнула, предполагая, что письмо было адресовано Прилипале.

— Пошел к Горностаю. Там напился. Поменял одежду, так что они не... э... стреляли. Ждал. Носильщик уронил что-то на улице. Вскочил, как кролик. Умру, никогда не буду Пролокьютором. Ее дух, а? Ее призрак. Ее мечта, для меня.

— Мне бы никогда в голову не пришло, что ты ждешь носилок, чтобы унести тело, — сказала майтера Мята Пауку. — Это необходимо делать, но я видела многих таких, оставленных там, где они пали.

Он прочистил горло:

— У нас есть место. Ты увидишь.

— Здесь, внизу?

— Да. Восемь-десять чейнов отсюда.

Майтера Мята указала на труп:

— Паук, он был твоим другом? Должен был.

— Он был отличным парнем, и я работал с ним десять лет.

— Тогда ты не будешь возражать, если я накрою его лицо?

— Не-а. Давай.

Она встала и, привычно пригладив черную юбку, подошла к трупу, опустилась на колени и прикрыла его лицо грязным платком, который достала из своего рукава.

— Может быть, Великий Пас простит твой дух.

— Больше нет... э... мечты. — Прилипала не обращался ни к кому. — Административный, э, пост, а? Финансы. Самое, э, правдоподобное. Финансы. Нет.

— Заткни пасть, — сказал ему Паук. — Сив, секи, это то место, из которого они рыли один из туннелей. Оно закрыто большой дверью, как обычно. Ты видела некоторые.

Майтера Мята кивнула.

— Мученик, эге? Нет больше мучеников с, э...

— Они прошли пятьдесят-шестьдесят шагов и ушли. Не знаю почему. Ушли в землю. Мы под городом, и здесь по большей части земля.

— Неужели? Я думала, что вы привели нас к озеру.

— Могет быть, приведем, но сейчас мы притащили тебя сюда. Здесь, внизу, мы встречались несколько раз. Встречались с советником Потто, и когда мы захватываем кого-нибудь, то, обычно, оставляем там, где вы оба были. Это старый склад, мне кажется, но я не... — Они услышали громоподобный выстрел из карабина, ослабленный расстоянием, но безошибочный.

— Наверно, Гокко стреляет в кого-то, — сказал Паук майтере Мята.

— Или в него.

— Он — крутой парень. Может позаботиться о себе. О чем я говорил?

— Как ты хоронил других крутых парней. — Она вздохнула. — Это было интересно. Я бы хотела послушать об этом побольше.

— Точняк. — Паук сел, лицом к ней, с иглометом в правой руке. Устроившись, он поднял его вверх. — Я могу его убрать. Вы же не собираетесь прыгать на меня, никто из вас.

— Я... э... собирался, — проворчал Прилипала.

— Ха! Я так не думаю. — Паук сунул игломет в куртку. — Как я и сказал, сив, там большая дверь, и у меня есть от нее слово. Советник Потто сказал мне его много лет назад. Так что ты входишь внутрь, и там, где он кончается, — грязь. Вниз, ближе к озеру, они становятся глубже, там все из камня или коркамня, но здесь, повыше, уйма грязи.

— Я поняла.

Он коснулся стены из коркамня.