Книга Длинного Солнца

— Мы хотим победить. Только трусы ценят жизнь выше победы. — Майтера Мята начала было говорить, но Узик жестом заставил ее замолчать. — Я уверен, что генерал Римах — способный офицер. Вы бы не потерпели на таком посту какую-нибудь посредственность. Однако целая бездна лежит между способным офицером и выдающимся лидером. Рядовые чувствуют это немедленно, а публика — почти так же быстро. Я не спрашиваю вас, беспокоитесь ли вы о своих войсках. Мы слишком похожи, вы и я, настолько похожи, что я слышу собственный голос во всем, что вы сказали. Вы страстно стремитесь к победе и знаете, как и я, что она будет более вероятна, если командовать вашими войсками будете вы, лично. Разве вы не согласны, что для любого другого...

— Подданного Рани, — прервал его Потто.

— Что для любого другого жителя вашего города, — продолжал Узик, — помешать вам занять ваше место — предательство? И это не праздный вопрос.

— Вы думаете, кто-то делает это. Хотела бы я знать ее имя.

— Разрешите мне. — Маленькое симпатичное лицо майтеры Мята светилось энергией и решимостью. — Вы хотите сражаться со мной, Сиюф, потому что слышали обо мне. Я не хочу сражаться с вами, и, на самом деле, я вообще не хочу сражаться. Я хочу мира. Я хочу закончить эти глупые сражения и дать всем в нашем и вашем городах вернуться к обычной жизни. Но с того мгновения, как ваши шпионы попытались арестовать нас, стало ясно — мира не будет, пока вы держите нашего кальде. Надеюсь, вы это понимаете, поскольку, в противном случае, говорить не о чем.

— Я тоже в плену. — Сиюф коснулась своей груди.

— В точности! Вы сэкономили мне много времени. Мы схватили вас, хотя — очень важно! — мы этого не хотели, потому что ваш город будет сражаться, чтобы вернуть вас назад. Очевидно, что самое разумное — обмен вас на кальде. Тогда, возможно, мы сможем заключить мир, но даже если не получится, вы и я будем сражаться друг против друга, как вы и хотели. Теперь, если...

Сиюф сделала быстрый жест рукой, жест человека, привыкшего к мгновенному подчинению:

— Я пообещала вашему Песку, что освобожу святого человека, Наковальню, и еще Мрамор. Она — ваша подруга?

— Да. — Майтера Мята поглядела на Узика, но тот ничего не сказал. — Вы обманули сержанта Песка и капрала Кремня. Вы знаете, что обманули. Когда вы пообещали освободить их, вы уже знали, что пленники на дирижабле.

— Если бы я была свободна, я бы вызвала вас на дуэль. И еще, быть может, вызову. Я не знала, Мята. Если бы вы, как я, имели дело с Сабой и ее дирижаблем, вы бы знали, что решение, принятое до тенеподъема, будет исполнено только в полдень, вечером или вообще на следующий день. Освободите меня. Я опять получу их и освобожу. И кальде Шелка.

Пару секунд майтера Мята изучала ее, поджав губы.

— Хорошо. Я принимаю ваше объяснение. Я извиняюсь.

Потто хихикнул:

— Но ваш дирижабль, похоже, еще не долетел до Тривигаунта. Это вас не волнует?

Сиюф покачала головой:

— Сегодня ночью или, возможно, завтра утром.

— Полагаю, — громыхнул Узик, — я бы сказал завтра в полдень, генералиссимус. Однако вы знаете далеко не так точно, как утверждали. Завтра в полдень!

Сиюф пожала плечами:

— Если вы так говорите. Возможно.

— В таком случае я выдвину очередную гипотезу. Не раньше тенеспуска фэадня. Что вы скажете на это?

— Что вы осел. К этому времени дирижабль может вернуться сюда.

— Именно так. — Узик обмотал ус с белым кончиком вокруг пальца. — Мы связались с Тривигаунтом через стекло, генералиссимус. И поговорили с вашим военным министром. Мы объяснили ей, как обстоят дела и предложили обменять вас на кальде Шелка.

— Она не захотела, — заявил Тритон. — Не захотела даже говорить об этом, клянусь Сциллой! Мы ждем ваших комментариев.

— Я предлагаю кое-что получше. Дайте мне поговорить с ней.

Потто расхохотался и хлопнул себя по бедру:

— Не слишком ли жирно? Мой дорогой юный генерал, вы даже не улыбнулись. Как вам это удается? — Он повернулся к Сиюф и сказал через пустой стул: — Вы уже это делали — не помогло ни на бит.

— Нет, не делала. Абанья для меня, возможно.

— Мы — генералиссимус Узик и я — считаем, что тут замешана политика, — сказала майтера Мята. — Внутренняя политика вашего города. Мы бы хотели получить подтверждение и какие-нибудь предположения, что с этим можно сделать.

— Если вы сказали правду... — Сиюф пожала плечами.

— Междоусобицы происходят в каждом городе, генералиссимус, — пробормотал Узик.

— И в моем. Наш военный министр... вы не назвали ее имя. Лайяма[135]? Шрам на этом месте? — Сиюф коснулась верхней губы.

Тритон и майтера Мята кивнули.

— Невозможно. Да, в моем городе есть политики, как и сказал генералиссимус. Междоусобицы, заговоры, ненависть. Очень много. Но Лайяма — человек очень близкий ко мне. Если я потерплю поражение, ей тоже несдобровать. Понимаете? Она потеряет пост и, не исключено, голову.

Узик, прищурившись, внимательно посмотрел на Сиюф.

— Вы сказали, что она не в состоянии предать вас, генералиссимус?

— Для нее это все равно что предать саму себя!

— Я говорил вам! Я говорил вам! — пропел Потто.