Книга Длинного Солнца

Шум моторов стал громче, но, конечно, он стал ближе к ним. Он резко напомнил себе, что вскарабкался не слишком далеко...

Дирижабль летит на юг, значит, его длинная ось должна быть перпендикулярна огромной золотой перекладине солнца. Если он посмотрит вверх — если рискнет посмотреть, хотя это не такой уж риск, точно, — он должен будет заметить солнце по одну сторону огромного корпуса, к которому подвешена гондола...

Он остановился, чтобы дать отдохнуть ноющим мышцам бедер, и посмотрел вверх. Не более чем в десяти кубитах над головой трос входил в чудовищное брюхо корабля; он даже увидел, через отверстие, брус, к которому трос был привязан.

* * *

— Нес лакать, педи.[130]

— Клещ! — Гиацинт, смахнув слезы, уставилась на него. — Клещ, как во имя витка...

Гагарка протянул его ей.

— Через окно, подруга. Клевый кот-домушник, а?

— Я просить, где крас педи?[131] — объяснил Клещ. — И Гаг каз, веди с гной. И я… блох спиц![132]

— 'ло, дев. — Орев, демонстративно не глядя на маленького катахреста, замахал крыльями перед Шелком. — 'ло, Гаг.

Гагарка выругался. Гиацинт уронила Клеща (который приземлился на ноги), и Шелк обнял ее.

Он, охваченный экстазом от ее поцелуя, едва ли сознавал, что ее правая нога обвилась вокруг его левой, или что ее пах трется об его, а далекий крик Рога значил меньше, чем ничего.

— Что там? — спросил Гагарка с Западного полюса. — Пускай подойдут.

Вечность протекла в любви, потом что-то коснулось руки Шелка, и Гиацинт оторвалась от него.

— Кальде Шелк! — Грубый голос принадлежал сухопарой женщине с жестким лицом, офицеру лет сорока; он прищурился, уверенный, что должен узнать ее.

— Вы — кальде Шелк. И давайте не тратить время на увертки.

— Да, это я. — В памяти что-то щелкнуло — ее рука на бутылке с вином, спина прямая, как ствол карабина. — Майор Хадаль, это моя жена, Гиацинт. Гиацинт, моя дорогая, могу ли я представить тебе майора Хадаль? Она — одна из самых доверенных офицеров генерала Саба. В фелксдень майор Хадаль присутствовала на ужине в моем дворце, перед тем, как мы вновь встретились.

Орев опасливо оглядел Хадаль.

— Хорош дев?

Майор обратилась к лейтенанту, стоявшей справа от нее:

— Вы были здесь час назад и искали его. И сказали, что его здесь не было. Верно?

— Так точно, сэр. — Лицо лейтенанта было вырезано из камня. — Его не было. Я знакома с его внешностью и проверила всех пленников в этой гондоле. Его не было.

Хадаль повернулась к труперу с карабином:

— Сколько времени ты на посту?

— Если я могу... — начал было Шелк.

— Мгновение. Сколько, Матар[133]?

Трупер встала по стойке смирно:

— Почти всю мою смену, сэр.

Гагарка прошептал что-то в ухо Шелку; но даже если Шелк слышал его — или кого-нибудь другого, — он не обратил на это внимания. — Вы собираетесь спросить ее, не уходил ли кто-нибудь из гондолы, — сказал он Хадаль. — Она скажет «нет», и тогда вы — или лейтенант — назовете ее лгуньей. Не можем ли мы...

— Прежде, чем мы спустились сюда, я спросила, не видела ли она кого-нибудь, — прервала его Хадаль. — И она сказала, что видела. Видела святого мужчину. Он спускался в эту гондолу, и у него есть разрешение генерала Саба. Он имеет право так делать. Верно, Матар?

— Так точно, сэр.

Шелк вытащил из кармана сложенную бумажку:

— Вот. Хотите посмотреть его?

— Нет! — Хадаль со злостью выхватила бумажку из его руки. — Я хочу сохранить его у себя, во всяком случае, собираюсь. Кальде, вы деликатно напомнили мне, что я была вашим гостем. Вы приветствовали меня и хорошо угостили. Это ставит меня в очень неудобное положение. — Она посмотрела на толпу, собравшуюся вокруг них. — Эй вы, все! Уходите отсюда. Идите на другой конец гондолы.

Гагарка улыбнулся и покачал головой. Скиахан дернул Шелка за рукав сутаны:

— Ты хочешь этого сейчас? Если нет, ты должен это остановить.

— Ты прав, конечно. — Шелк поднял обе руки. — Гагарка! И вы все! Идите на другой конец. Вы все очень храбрые люди, а их только трое; но в корабле есть еще минимум сто птеротруперов. — Он взял Гиацинт за руку.

— Идти вдаль! — поддержал его Орев.

— Слышали птицу? — добавила майтера Мрамор жестким тоном учителя, призывающего класс к порядку. — Это ночная клушица, священная птица Тартара. Верьте Тартару!

— Я говорю от имени богов. — Наковальня встал на цыпочки и воздел над головой руки. — Мы должны подчиняться кальде, которого бессмертные боги выбрали ради нас всех.

— Спасибо, — сказал Шелк маленькому летуну. — Огромное спасибо. Моли — спасибо. И вам спасибо, Ваше Высокопреосвященство.

Хадаль выдохнула, усталый звук, напоминавший выдох майтеры Мрамор.

— И вам спасибо, кальде. У них бы ничего не получилось, но нам пришлось бы убить многих из них. Клянусь шрамами Сфингс, мне это не нравится! Несколько дней назад я поднимала тост за вас.

— А мне это нравится еще меньше, — сказал ей Шелк. — Но я полагаю, что мы положили этому конец. Могу ли я поговорить с генералом Саба?

Хадаль покачала головой: