Книга драконов

Они спорят об отчуждении собственности и дотациях от властей Содружества, ценах на недвижимость и налоговых льготах, изоляционных стенах и зонах безопасности. Они хотят, чтобы городской управляющий заключал сделки с большими корпорациями, чтобы обеспечить рабочие места, и чтобы каждый житель получал свою долю прибыли от драконов.

Но кажется, никто не думает о том, почему драконы прилетели сюда и как сделать так, чтобы Маннапорт не стал очередным Тайтусвиллом.

В Маннапорте нет ни чудес природы, ни крупных университетов, ни денег, ни искусства. Мы не отличаемся от множества других городков в Содружестве – аккуратных и мирных, если смотреть со стороны, но полных боли и отчаяния внутри. Моя школа кажется большой и пустой из-за того, что люди уезжают, если есть возможность, и не возвращаются. Хорошую работу трудно найти. Если хочешь остаться здесь – можно рассчитывать только на всякие халтурки. Еще одна проблема – наркотики, а по ночам иногда слышны выстрелы. Я раньше думала, это подростки взрывают петарды, но однажды увидела мигалки полицейских машин, которые мчали по семнадцатому шоссе, а потом прочитала, что неподалеку нашли труп.

[Мы на холме, внизу виден парк. Драконы ползают, копошатся, расхаживают там; они такие разноцветные, как полевые цветы в траве. Издали они похожи на бабочек, птиц и на кусочки живых красок, кружащихся в стремлении обрести форму.]

Сюда стоило подняться, да? Я прихожу сюда почти каждый день, только ради вида. Полиция говорит держаться подальше, но я не могу представить, чтобы они кому-нибудь навредили. Они уж точно выглядят более смирными, чем индейки, которыми улицы кишат по осени. Когда я оказываюсь здесь, я забываю про школьные сообщества, всякие сплетни, папино ворчание, про то, что нужно постричь бабушкину лужайку, – мне просто приятно знать, что в этом мире есть прекрасные создания, чьих забот нам никогда не понять и которым никогда не будет дела до того, что заботит нас. Так вселенная кажется немножечко больше, понимаете?

Я спрашиваю себя: зачем драконы сюда прилетели? Зачем?

Но когда смотрю на это, кажется, что ответ не так уж важен.

ИЮНЬ

ИНГРИД

[Дети играют на площадке.

Фокус смещается на ниссу, возвышающуюся на заднем плане. Ветки выглядят несколько странно: кажутся слишком поникшими, слишком отягощенными листвой.]

Настроения в городе определенно изменились. Не так уж много людей говорят о тех деньгах, которые мы заработаем на продаже земли застройщикам, и не так же много боятся перемен. Я бы сказала, мы привыкаем к драконам.

[Бейсбольный мяч попадает в ниссу, и весь пейзаж буквально взрывается. То, что лишь мгновением ранее казалось просто купой листьев, превращается в сверкающие чешуйки, вытягивающиеся конечности, расправляющиеся крылья, распрямляющиеся усы, щелкающие мигательные перепонки. Зеленый цвет маскировки сменяется красным, золотистым, блестит голубым и темно-синим – целое облако драконов, чей хамелеоний сон оказался потревожен, вдруг взмыло в воздух. Смешанная стая североамериканских сохатых, сибирских змиев, мезоамериканских пернатых серпентов, бескрылых восточно-азиатских лунгов, огненнохвостых южноазиатских наг, европейских тонкокрылых и других видов. Все они были не крупнее павлина, а многие и гораздо меньше.

Мгновение дети любуются их воздушным представлением, но быстро теряют интерес. Девочка подбегает к подножию дерева и, осторожно ступая среди помета, достает мячик. Дети продолжают свою игру. Потревоженные драконы один за другим возвращаются к дереву, усаживаются и снова облачаются в свой камуфляж.]