Книга Джунглей. Самая полная история Маугли [Литрес]

Солдаты смеялись, хотя начали уже несколько сознавать, что солдатом быть – не всегда значит пиво пить да в кегли играть. Звериный вид громадных негров, с которыми они познакомились и которых называли шайтанами, произвел на них гнетущее впечатление так же, как и все ухудшающаяся обстановка путешествия. Будь в полку десятка два опытных солдат, они научили бы остальных хотя бы устраиваться на ночь с некоторым удобством, но таких не было, и они жили «как поросята», по определению других полков на линии. Они привыкли к отвратительной походной пище, от которой с души воротило, привыкли к верблюдам, мулам и отсутствию палаток. А употребление внутрь микроскопического населения воды породило уже несколько случаев дизентерии.

В конце третьего перехода они были неприятно удивлены прилетевшей к ним из засады шагов за семьсот свинцовой сплющенной пулей, пробившей череп солдату, сидевшему у огня. Это было началом продолжительного обстрела, не дававшего покоя всю ночь. Днем они ничего не видели, кроме подозрительного облачка дыма над скалистой линией перехода. Ночью вдали вспыхивали огни, по временам слышались выстрелы, заставлявшие всматриваться в темноту и в освещавшийся время от времени неприятельский лагерь. Все ругались и клялись, что все это можно назвать чем угодно, только не войной.

И в самом деле, войны не было. Полк не мог останавливаться, чтобы мстить за партизанские вылазки. Его обязанность – идти вперед для соединения с шотландским и гуркасским полками, к которым его прикомандировали. Афганцы знали это, а после своего первого выступления узнали также и то, что имеют дело с неопытным полком. Поэтому они и решили держать все время в напряжении «Передовой и Тыльный». Ни в коем случае не допустили бы они подобных вольностей с полком, например, турков – маленьких, злых турков, находивших наслаждение в устраивании засад темной ночью, – или с полком страшных людей в женских юбках, которые громко молились их Богу по ночам и спокойствие которых ничем не могло быть нарушено, или, наконец, гадких синхов, которые хвастались своей беспечностью и жестоко мстили осмелившимся воспользоваться ею. Этот полк был совсем, совсем другой. Его солдаты спали, как годовалые быки, и так же, как они, бросались в разные стороны, когда их будили. Его часовые ходили так тяжело, что звук их шагов был слышен на расстоянии версты. Они стреляли во все, что только двигалось вдали, в погонщика ослов, например, и, слыша выстрелы, сами поднимали страшную суматоху и потом не успокаивались до восхода солнца. Кроме того, при полке было много полковой прислуги, которая отставала и могла быть без труда вырезана. Крики слуг приводили в смятение этих белых мальчишек, которые оставались без них совершенно беспомощными.

Таким образом, с каждым переходом скрытый враг становился смелее, а полк корчился и ежился под его атаками, которые оставались не отомщенными. Венцом вражеского торжества было внезапное ночное нападение, кончившееся тем, что были перерезаны веревки палаток. Палатки упали на спавших людей, которые в смятении барахтались и боролись под накрывшей их парусиной. Это была ловкая выходка, прекрасно исполнененная и окончательно расшатавшая без того уже потрепанные нервы «Передового и Тыльного». Мужества, которое было необходимо в таком случае, не оказалось, а смятение привело к тому, что перестреляли собственных товарищей и потеряли сон на оставшуюся часть ночи.

Сумрачные, недовольные, озябшие, одичавшие и больные, в грязных и разорванных мундирах, присоединились, наконец, солдаты и офицеры «Передового» к бригаде.

– Слышал я, что вам тяжело пришлось на переходах, – сказал бригадный.

Но когда он увидел госпитальные фуры, на лице его отразился ужас.

«Скверно, – сказал он про себя. – Их перебили, как стадо баранов».

Затем он обратился вслух к полковнику:

– Боюсь, что вам не удастся отдохнуть. Нам нужны все наличные силы, а то я дал бы вам дней десять, чтобы оправиться.

Полковника передернуло.

– Клянусь честью, сэр, – возразил он, – вовсе нет необходимости щадить нас. Солдаты имеют ужасный вид потому, что им не удалось отплатить за себя. Они до сих пор не имели случая встретиться с врагом лицом к лицу, а им только это и нужно, чтобы воспрянуть.

– Не жду я много путного от «Передового», – сказал бригадный ротному. – Они растеряли все свое снаряжение и прошли так через всю страну. Более утомленного полка мне не приходилось видеть.

– Ничего, оправятся, как на дело пойдут. Парадный лоск постерся, конечно, а походный приобретут еще, – сказал ротный. – Их потрепали изрядно, а они, кажется, и не сознают этого.

Бомбей. Уличные сцены. 1880-е гг.

Извилистые улицы этого города вдохновили писателя

на большое количество произведений