Книга I. Древнее Пророчество.

- Послушай, девушка, - наконец-то нашелся он, - я не знаю, о чем ты думаешь, не знаю ни твоего имени, ни того, кто ты или откуда. Но если честно, то меня это как-то ну совсем не трогает, даже не интересует. Я тебе скажу лишь одно: убиралась бы ты восвояси, а то сегодня я чувствую намного более сильный голод, чем вчера. А, еще учитывая тот факт, что накануне мне уже довелось испробовать твоей крови и я знаю, какова она на вкус… - Анри продолжал трещать, не смолкая ни на секунду, как бы пытаясь самого себя заговорить и отвлечь от вожделенного запястья своей жертвы, которой он, по странному стечению обстоятельств, от чего-то совсем не желал причинять вред…

- И то, что она показалось мне, как говорится, слаще нектара (ну знаешь, в древности амброзию и нектар считали напитком и пищей богов), так вот…

- Генриетта. Меня зовут Генриетта. И мне восемнадцать лет. - Произнесла она отрешенно, не обращая ровным счетом никакого внимания на его болтовню. - А как тебя зовут? - он опешил.

- Слушай, ты что рехнулась?! - она смотрела на него таким чистым, незамутненным и открытым взором… И он невольно ощутил, что не в силах более оставаться вампиром. Он чувствовал, как похороненные в самых глубоких недрах его сущности проблески человеческого сознания начинают овладевать его вампирским существом.

- Анри. - Коротко бросил он. Она слабо усмехнулась.

- Я приду завтра, если ты не возражаешь. Ну, если ты еще будешь здесь. Чем я могу тебе помочь? - Анри потерял дар речи. Нет, он, конечно, проявил человечность вчера, не пронзив ее шею своими вампирскими клыками, но чтобы… Да, так с ним еще никто не обходился.

- Лучше не приходи. Я могу не сдержаться.

- Сможешь. - И она вновь послала ему свою добрую улыбку. В ее голосе чувствовалась такая непоколебимая уверенность, что вампир уже и сам понемногу начинал верить тому, что она говорила.

- Значит, до завтра. - Генриетта попыталась решительно встать, но у нее ничего не получилось и в изнеможении она начала падать на землю. Анри не успел еще даже подумать, не успел сообразить, что происходит, как его тело с неимоверной скоростью рванулось к девушке. Он успел поймать ее почти у самой земли. Анри держал ее на одной руке, держал так крепко, что ему приходилось думать о том, чтобы не прикасаться слишком сильно к ее телу. Но она была так близко, что его взгляд невольно скользнул по направлению к шее Генриетты. Он жадно сглотнул. Но тут внезапно произошло что-то внутри его сознания, и он перевел взгляд на ее лицо. Девушка без страха смотрела прямо в его вампирские неживые глаза. Смотрела и пыталась отыскать что-то похожее на человеческие эмоции…

И совсем неожиданно с его сознанием произошли какие-то странные изменения, и он…медленно прикоснулся к ее губам. Нежно, мягко, так как и сам от себя не ожидал, он упивался ее прекрасными устами, пил из источника блаженства, пьянел от странного ощущения, сродни страсти, но более легкого и полного…любви? Генриетта поддавалась каждому его движению, как воск, разливаясь меж его рук. Она чувствовала то же, что и он, она была счастлива, они оба сейчас были в стране, в которую не каждому открыт доступ. Там, куда зачастую многим вход заказан… Но им было даровано право познать и насладиться радостью, счастьем, блаженством, которое дарует взаимное пылкое чувство, зовущееся любовью. И они отдавались ей без остатка. Человек и вампир. Странно, как таковое могло даже не всплыть в подсознании. Только не сейчас, только не с ними. Им казалось, что они парят под облаками, над всей суетой обычной и рутинной жизни, поднимаясь все выше в смеющиеся облака, которые любовно принимают их в свои объятья.

Он закрывал глаза и погружался в пучину невысказанных грез и фантазий, нет, даже не эротических, это было что-то совсем другое, оно пробуждало в его теле, сознании, в его разуме… чувство, словно к нему вернулась душа. То, чего навсегда лишается человек, превращенный в вампира. Он зажмурился еще крепче, как бы пытаясь задержать это мгновение, стараясь удержать его подольше, еще чуть-чуть, ну же! Навсегда! “Остановись мгновение! Ты прекрасно!” - в висках звучали слова Фауста, а окружающий мир давил своей реальностью. На самом деле в висках стучала кровь, а во рту клыки начинали занимать свое привычное место. Он резко отстранился, заметив на ее губах кровь. Он случайно, в порыве страсти потеряв контроль над собой, все же причинил ей вред. Но она улыбалась. Какой-то странной блаженной улыбкой. И он не сдержался: улыбнулся в ответ, обнажая белые красивые и что самое главное здоровые вампирские зубы. Больше не было нужды скрывать их, прятать свою сущность, и он впервые в жизни вдохнул свежий теплый воздух полной грудью, впервые в его вампирском существовании расправил плечи навстречу новой, полной иных сюрпризов жизни. Он улыбался жаркому солнцу, которое ненавидел, презирал…