Книга I. Древнее Пророчество.

Он внимательно осматривал и подмечал все произошедшие за последние время изменения. А это “последнее время” (он и сам удивился, когда это осознал) уже успело составить более пары столетий. Шутка ли! Для вампира - это срок не ахти какой, однако все же… Сколько же лет он сюда не заглядывал! Да, многое изменилось. Очень многое. Вон того современного ювелирного магазина точно не было. А на месте высотного, построенного по всем современным стандартам роскоши, дома когда-то стояла лавка мясника, к которому Анри, кстати говоря, частенько обращался за добрым советом, где кровь получше достать. А на месте вон того спа-салона стояла парфюмерная лавка, в которой он однажды купил ей духи. Хотел сделать сюрприз. Выбрал какой-то цветочный аромат. Название? Да кто же теперь вспомнит, как они тогда назывались. Давно это было. Очень давно. Но то, что она терпеть не может приторные запахи, он четко уяснил на все свое дальнейшее существование. Почему она их так не ненавидела? Оказалось, что у нее аллергия на концентрированные цветочные парфюмы! Вот это точно был сюрприз! Правда, для него. Он никогда до этого не слышал, чтобы вампиры чем-то болели, а потому реакция Генриетты на духи его не просто удивила, а скорее даже поразила. Они потом еще довольно долгое время пытались выяснить, в чем же дело. Обратились даже в ЭВИ, там у нее брали всевозможные анализы, проводили исследования, но ни причин этой аномалии, ни даже никаких проявлений, кроме легкого раздражения и чихания обнаружить так и не сумели. Радовало лишь то, что, по словам самой Генриетты, когда она еще была человеком, реакция у нее была намного более сильной. Получалось, что вампиризм ее в какой-то степени даже подлечил. Позже Анри задумывался о том, как бы он поступил, если бы она тогда все же обратила его внимание на то, что страдает подобным. Превратил бы в вампира или же нет? А что, если бы она тогда умерла во время укуса, что тогда? Он не находил ответов на эти вопросы. Или, если уж быть откровенным до конца, хотя бы с самим собой, то он их не хотел находить. Немного поизводившись горькими думами, он резко отметал их. И неважно, что он вампир. Страдать он тоже умеет. Научился, точнее говоря. Если еще точнее, то она, Генриетта, его научила.

Словом, после того случая он больше не дарил ей духи в подарок. Они условились, что выбором духов будет заниматься исключительно Генриетта, а он будет стараться удивить ее чем-то иным.

А вон на том месте раньше… И сам не отдавая себе отчета, как это произошло, он внезапно углубился в воспоминании о том времени, когда он был еще человеком, когда еще все в его жизни было совсем по-другому. Мысленно он очутился в том столетии, когда в его судьбе произошли кардинальные изменения, которые впоследствии отняли у него возможность и дальше жить. Жить и чувствовать так, как может лишь обычный, смертный человек. Лишили его права вести тяжелую, но в то же время (как позже оказалось) настоящую жизнь. Он много десятилетий не мог справиться со своими чувствами, не в силах был принять того, кем он стал. До того дня, пока не понял, что независимо от того, какова твоя природ (человеческая, вампирская ли), есть в мире что-то такое, что способно полностью изменить и саму жизнь, и отношение к своей сущности. И не просто изменить отношение, а в какой-то мере даже полюбить себя и свое существование. Что-то, что способно наполнить нашу жизнь настоящим смыслом, подарить ощущение, что ты живешь, не просто существуешь, а именно живешь - по-настоящему, даже если ты больше не человек, даже если ты уже нежить…

И вновь к нему в мысли пробиралась Генриетта, словно преодолевая ветки и сучки огромного густого, кустистого леса, пытаясь выбраться на открытую поляну его сознания. Как тогда, в том лесу, в Швейцарии, рядом с ее родным поместьем…