Книга И. Са (СИ)

В первые дни плавания, до моего первого заседания страшного суда, я был полон оптимизма и скрытого торжества. Абсолютная уверенность, что услышав мою трогательную историю судья обольётся слезой и тут же наградит меня и аусвайсом и разрешением на работу в рейхе. Я найду приличную работенку и мы все будем жить счастливо пока не умрем.

Серега сказал что судей двое: женщина-демократ, довольно прогрессивная и относительно справедливая, и мужчина-республиканец, сорвавшийся с хера пидорг, каких свет не видывал.

— Какое странное казино они затеяли из правосудия — заметил я с грустной улыбкой инфантильного романтика.

— Какое там правосудие! Иммиграционные судьи даже не выборная должность, обычные назначенцы, чинуши из минюста. Кроме липового судьи там еще будет обвинитель от Айса и не удивляйся, если тебе через минуту захочется его задушить и залить в бетон. Его джяп как раз чтобы тебя непременно депортировали.

— Шикарно. А адвокат?

— Не положено. Только за баблецо.

— Хм. А на суд присяжных их подгрузить возможно?

— Забудь. Это в уголовном суде тебя процессят по конституции, как американского гражданина.

— А тут что же получается не работает конституция?

— Какой страны конституция, извините? — в разговор вступает панамец Пако. Если Серега мой сосед слева, то Пако — справа. — Вы ведь не американский гражданин, забыли?

— Давай на «ты».

— И кто у тебя судья?

— У меня Браун — баба — говорит Серега.

— И чо?

— Да ничо. Домой еду. Депортировали уже. Жду рейс. Братуха с Нью Йорка какое-никакое шмотье собрал, пятьсот баксов, менты уже получили. Отдадут в порту.

— Когда?

— Да от них разве правды добьешься. Крутят, темнят, врут на каждом шагу. Только по одному признаку можно безошибочно определить — телефоны в бараке вырубят на полдня. Значит — этап.

— Вот те и прогрессивная баба!

— Я сам сдался. Задрали реально. Не выдержал марафона — восемь месяцев трепали в суде. Она мне и эту форму предлагала заполнить и другую — плюнул. Устал от Америки гребаной сил никаких нет.

— Мой судья — мужик — вмешивается Пако.

— И чо?

— Пока ничо. Одно заседание пока было. Он мне постановление о депортации зачитал и спрашивает «будешь защищаться?» Я говорю а то, конечно буду. Он так молотком по столу звезданул у меня аж телевизор выключился.

— Какой телевизор?

— Да суд у них тут такой — рядом с гаражом, помнишь куда вас с этапа разгружали — комнатенка. В ней монитор с вебкамерой типа скайп. Раньше в этой комнатке алкаши перед арестом в трубку хукали. Теперь наш суд.

— Гаражное правосудие.

— От молодца, это ты хорошо ухватил идею.

Мы помолчали. Серега молчал слева, а Пако — справа. Пако — панамец из Пейнсвиля. Прожил в Огайо всю жизнь — с восьми лет. Женат. Жена тоже без аусвайса, но детишки — мериканцы. Жену не тронули, крутят пока только Пако. Думаю, отпустят. Нас всех отпустят. Как только разберутся в этом недоразумении — так и поеду домой. Даже пешком пойду. Погоды вон дивные стоят.

На шконарь ко мне присаживается И. Са. Он не понимает зачем мы здесь и когда от отъйобуться. И. Су уже судили один раз. Зачем еще суд? Он больше ничего плохого сделать не успел — сидел в окружной тюрьме. Десять долгих дней.

Английский у него хоть и улучшается с каждым часом, все равно пока говенный. Да и вообще тупит Иса по бездорожью. Зато аусвайс у него есть. Всегда завидовал таким людям — английского не знают, на Америку насрать, а вот гринка есть, да. Не то что я — изучал корни старинных англосаксонских наречий и наизусть знаю все лозунги бостонского чаепития. Не те приоритеты у меня.

В округ И. Са попал за кухонный бокс. Он работал в компании фрут-пак. Резал фрут-коктейль для дорогих магазинов. Многие люди хорошо зарабатывают, поэтому порезать арбуз, например, или ананас времени у людей не хватает. Люди покупают уже нарезанный. Режет фрукты для людей И. Са. Еще он подрабатывает шофером Убера. У И. Сы четыре дочки. Я понимающе улыбаюсь — дочки это здорово, Иса. Каждый год И. Са с женой получают неплохой возврат с налогов на четырех детей — почти восемь косарей.

Денег в Америке много — тут их делают, если вы не знаете. Как и все мигранты из голодного края, Иса рачительный и экономный хозяин. Они с женой скопили капитальцу на небольшой, но собственный домик, так чтоб без ипотеки — сразу. Большинство мигрантов из третьего мира сразу видят в ипотеке страшную разводку. Возник спор — И. Са хотел купить домик в Акроне. Там дешевле и бирманцев много гнёт спину на заводах «Гудйир».

«Шкура лицо черний будит сапсем. Но зарплят хорош. Очен хорош зарплят. Человек-мьянма много-много. Хорош. Дом Акрон хорош».

Но у прекрасной половины И. Сы было особое мнение. Ее родня обиталась в Индиане. Все настаивали чтобы домик И. Са купил именно там. Нашла коса на камень. И. Са не писался ни в какую. Грозил проиграть все накопления в карты и вообще показать жене превосходство тестостероновой формы жизни перед эстрогеновой в ближнем контактном бою.