Книга III: Симфония теней

Сознание возвращалось к Рафайну неспешно. Сначала пришел холод. За ним боль и жажда. Голова у парня раскалывалась и пульсировала, словно ему череп набили ветошью. А рот пересох до состояния пустыни. Потом появились звуки, которые доносились будто бы сквозь вату. Кажется, это были чьи-то приглушенные разговоры и металлический лязг. Аристократу стоило огромных усилий заставить себя разлепить веки.

— О-о-ох… что за… у-у-у… — хрипло простонал Аурлейн, пытаясь потрогать гудящий затылок.

Но что-то помешало ему. Рывок, еще один. Безрезультатно. Черно небо Абиссалии, да его руки связаны! И ноги тоже! Какого…

— Как тебе спалось, друг мой? — раздался над ухом молодого человека голос.

Парень дернулся от неожиданности, резко повернул голову и узрел янтарно-желтые глаза, взирающие на него с плохо скрытой ненавистью.

— Р… Ризант? — пробормотал Рафайн, с трудом ворочая сухим распухшим языком. — Что всё это значит⁈ Где я⁈ Почему в таком виде⁈

— Её звали Улька, — произнес полукровка.

— А? Ты о ком? Я не понимаю…

— Девушку, которую ты зарезал. Её имя Улька. А монеты, находившиеся при ней, были дарованы из моих рук.

Аурлейн закрутил головой, оценивая антураж глухого помещения и набор инструментов на стенах. Страх ледяной когтистой лапой так стиснул сердце, что молодому аристократу стало тяжело дышать.

— Нет-нет, всё не так! Я никого не убивал! Я это выдумал ради бахвальства! — затараторил узник.

— Врёшь, Рафайн, — покачал головой нор Адамастро. — Лучше расскажи, ты действовал один или с подельниками? Назови мне имена.

— Да говорю же, ничего такого не было! П… п… просто я неудачно пошут-т-тил…

Дворянин подумал, что желтоглазый сейчас его ударит, но тот вместо этого отошел куда-то за спину. Аурлейн принялся выворачивать шею, пытаясь рассмотреть, что происходит сзади. Но ничего толком так и не увидел.

— Эй… Ризант, подожди, давай обо всем забудем! Похищение высокородного суровое преступление, но я клянусь, что никто и ничего не узнает! Я согласен, что у нас возникло недопонимание по моей вине!

— Улька была доброй и наивной, — проигнорировал мольбы пленника Адамастро. — Она мечтала жить в домике у океана…

— Эй, ты разве не слышишь, что я говорю⁈

— Я вознаградил её за помощь, которую она мне оказала. А ты не только отобрал у неё все деньги, но и лишил жизни, — продолжил монотонно бубнить Ризант. — Зачем? Неужто тебе, отпрыску знатной фамилии, они были так необходимы?

— Да я ничего не…

— И ведь тебя сподвигла на убийство не какая-то острая нужда. В этом случае я б хоть как-то понял твой поступок. Не простил бы, но принял. Однако ты незатейливо спустил все монеты со своими друзьями-повесами.

— Риз… Ризант, прошу, поверь мне! Я не понимаю, о каком золоте ты ведешь речь! Если бы ты позволил…

Рафайн по-женски взвизгнул, когда затянутая в перчатку пятерня прилетела откуда-то из-за спины и звучно ударила его по уху. Узник жалко скукожился, рефлекторно пытаясь заслониться и подтянуть колени к груди. Но путы держали крепко…

— А откуда ты тогда знаешь, что я наградил её именно золотом, мразь? — прошипел Адамастро.

— Так… ты же… сам… — промямлил Аурлейн.

— Нет, получше напряги память, недоносок. Про желтый металл я и словом не обмолвился. Поэтому ты сам себя выдал.

Поняв, что действительно допустил фатальную оплошность, Рафайн решил сменить тактику:

— Э-э-э-э… ладно! Хорошо! Я всё компенсирую! Мой дед глава рода, он занимает высокий пост в патриаршей канцелярии! Я могу вернуть деньги!

Желтоглазый аристократ усмехнулся, но ничего не ответил. Он вновь встал перед молодым дворянином, и тот узрел в руках у полукровки обычную деревянную кадку, которой простолюдины черпают воду из колодца. Ризант приладил её под ноги пленнику, а затем посмотрел куда-то ему за спину.

— Лиас, будь добр…

То, что произошло потом, ввергло Рафайна в настоящий шок. Адамастро сделал несколько пасов пальцами, после чего в его ладонях возникло какое-то явно магическое воплощение! Но что поразительно, он сотворил его без использования колец! Да как такое возможно?!! Этот парень слишком молод, чтобы быть столь искусным магистром!

— Я подсмотрел этот конструкт у алавийцев, — доверительно сообщил пленитель. — Даже успел испробовать на себе. Однако я внес в него кое-какие изменения, так что тебе должно понравиться, Аурлейн…

— Ч-ч-что т-т-ты соб-бираешься д-д-делать⁈ — выдохнул узник, стуча зубами.

Мутный пузырь, парящий в воздухе, подчиняясь движению рук полукровки, облепил обнаженные и посиневшие от холода ступни Рафайна. А потом…

— Й-й-й-я-я-а-а-а-а-а!!!

Пронзительный вопль вырвался из горла убийцы. Его рассудок утонул в бездне боли и ужаса, оставляя вместо себя только первобытные животные инстинкты. Каждая пора на коже стонала, терзаясь невыносимой агонией. Но когда сознание попыталось трусливо сбежать, оставив тело страдать в одиночку, на кончике пальца Адамастро воссияло новое плетение. Оно погрузилось в лоб бьющегося в припадке аристократа, заставляя сердце биться еще чаще, а кровь быстрее бежать по венам. И спасительное беспамятство предательски отступило.