Книга Иисуса Навина

После того, как грех истреблен из среды Израиля, народ вновь становится способен вступать в сражения. Божественная помощь гарантирует ему победу. В этой главе мы видим, как Израиль учится военной тактике. Если в случае с Иерихоном победа была подарена Богом без малейших военных усилий со стороны народа, то начиная с захвата Гая народ должен учиться применять военное искусство. Это иллюстрирует «взросление» Израиля, приобретение им способности к соработничеству с Богом. «Почему Бог повелел пред Гаем устроить засаду (8:2)? – спрашивает бл. Феодорит. И отвечает – учит вверившихся Божию мановению пользоваться и человеческими примышлениями. Поелику первый город взяли одним звуком труб, то весьма кстати научаются тому, чтобы подвизаться, трудиться и ожидать Божией помощи»[419].

Местоположение этого древнего небольшого города остается предметом спора. Большинство (Noth, Boling, de Voux, Stiebing, Mazar и др.) идентифицируют его с эт-Телль, расположенном в 3 км на юго-восток от Вефиля. Сильным аргументом в поддержку этого мнения является то, что раскопки всех других холмов на юго-восток от Вефиля демонстрируют, что ни одно из этих мест, кроме эт-Телля не было заселено до эллинистического периода. Некоторые ученые, в частности Ливингстон и Гринтц отождествляют с Гаем безымянный холм в 3 км от Вире. Такое предположение основывается на гипотезе, что Вире, а не Бейтин следует считать за Вефиль. Как видится, определение местоположения Гая зависит от точной локализации Вефиля и возможного его отождествления с Беф-Авеном (ср. Нав. 7:2 и Нав. 12:9; ср. Ос. 4:15, 5:8, 10:5), что также остается предметом пререкания[420].

Итак, израильтяне должны овладеть городом, от жителей которого только что потерпели позорное поражение (7:4–5). Для Оригена, основоположника христианской экзегетики, как обычно, не составляет особого труда предложить духовное объяснение события. «Гай», согласно Оригену, означает «хаос»[421]. А так как хаос согласно древним представлениям является обиталищем демонов, смысл войны с Гаем для Оригена очевиден. «Вначале мы были побеждены нашими грехами и обитатели Гая убили многих из нас… Сейчас мы знаем, что хаос есть место, или, лучше, прибежище вражеских сил, царь и начальник которых диавол. Против него выступает Иисус…»[422]. Иисус Навин разделил воинов на две части, одних направив к городу, а другим, согласно указанию Божию, повелев сесть в засаду. «Смотри, – объясняет александрийский учитель, – не представляет ли первая часть народа тех, к которым Иисус говорит: „Я пришел только к погибшим овцам дома Израилева“ (Мф. 15:24), и о которых говорит апостол: „Слава и честь мир всякому, делающему доброе, во первых Иудею, потом и Еллину“ (Рим. 2:10)? Греку, то есть язычнику, пришедшему позже… Народ, находящийся позади, представляет из себя собранных из язычников, которые неожиданно – кто, действительно, мог ожидать, что и язычники спасутся? – поражают более яростно врагов мечом… Но может мне будет сказано: в каком смысле поставляется на первое место в народе тот, кто, так сказать, в бегстве? Что ж, и это имеет свою логику! Те, которые следуют за Иисусом, убегают от бремени предписаний Закона, от соблюдения субботы, от обрезания плоти, от убийства жертв. Но, в подлинном смысле, тот, кто следует за Христом, не бежит от совершенства и полноты Закона»[423].

Данное толкование Оригена несколько непоследовательно. Если Гай – прототип нечистых сил и Христос идет с ними сразиться, о чем выше рассуждает толкователь, то видеть в бегстве Иисуса Навина, пусть и тактическом, от жителей Гая, бегство последователей Христа от сатаны и демонов невозможно. Тогда Ориген, в нарушение типологической целостности, предлагает видеть в бегстве Иисуса Навина не бегство христиан от сатаны, а их бегство от иудейского Закона. Данный отрывок – яркий пример неприменимости аллегорического метода толкования для объяснения всех деталей повествования. Но Ориген не был бы Оригеном, если бы изменил своему подходу, если бы, даже в обход здравого смысла, не оставался верен принципу – искать «дух смысла сквозь презренную плоть буквы».

Впрочем, несколько дальше в той же гомилии Ориген предлагает такое объяснение бегства Иисуса Навина от воинов Гая: "Посмотрим, нет ли какой победы, достигаемой через бегство. Апостол Павел наставляет нас, говоря: "Бегайте блуда" (1Кор. 6:18). Итак, смотри, есть некий "дух блуда" (Ос. 5:4), которого должны бегать мы, стремящиеся пребывать во Христе в чистоте, благочестии и сдержанности"[424]. Гай здесь у Оригена вновь не Закон, а диавол.

А царя Гайского повесил на дереве, до вечера; по захождении же солнца приказал Иисус, и сняли труп его с дерева, и бросили его у ворот городских, и набросали над ним большую груду камней, даже до сего дня (8:29).