Книга Иоши

– Дрон, – проговорил я, но он не услышал. – Остановись. – Он был слишком далеко, чтобы услышать. – Дрон!

На мой крик он остановился, но продолжал смотреть на Червя. Лицо следователя превратилось в кашу. Я не мог сказать, жив он или нет. Кулак кое-как поднялся на ноги, подошел ко мне и приступил осматривать меня. Он мне что-то говорил, но я не мог уже различить слова. Все перед глазами плыло. Кулак подхватил меня под плечо и потащил прочь от реки. Прибрежная роща тянула меня обратно в глубины сознания, но я старался не отключаться. Боялся, что в очередной раз не вернусь от своих демонов. Вырвало к реальности мягкое теплое сиденье автомобиля. В голове промелькнула мысль, что, может, я только проснулся пьяный после гулянки у Владика, что еще не было разговора с Кулаком, а все случившееся – обычный сон. Ложь. Появившиеся пятна крови на сидении напомнили, что происходит. В Волге было натоплено, Кулак не отключал мотор с приезда на берег. Тепло возвращало меня к чувствам, и я смог разглядеть ранение. Внутри все отлегло. Не умру. Пуля лишь зацепила по краю живота, вырвав небольшой кусок мяса. Я даже усмехнулся над тем, как опять все навыдумывал.

Машина тронулась с места. Андрей возился на повороте, чтобы развернуться.

– Стой, – сказал я. Кулак остановился и взглянул на меня. – Надо вернуться за ним.

– Чокнулся? Пускай помирает. Иначе нам обоим хана.

– Нельзя. Надо прекратить эту цепочку смертей. А тебе пора лечиться. Ты не контролируешь себя. Иначе следом за ним будут и другие. Пойми, ты сам уже не остановишься. Вслушайся уже в слова того, кому ты дорог. Или ты ждешь, когда родная дочь тебя возненавидит? Она не скажет тебе спасибо.

Кулак еще смотрел на меня, он что-то пробурчал себе под нос, но я не мог расслышать, в итоге он вышел из машины. Я не видел, куда он пошел, но через несколько минут открылась соседняя дверь, и Кулак усадил около меня Червя. Он еще дышал, но по отсутствию живого места на лице догадывался, что это ненадолго.

Волга рванула с места. Кулак мчал в сторону больницы. По прибытию он побежал за помощью. Когда врачи доставали Червя с заднего сиденья, я прикрыл свою рану, пускай думают, что вся кровь его. Кулак спросил, не нужна ли мне помощь, на что ответил, что со мной все в порядке, чтоб вез меня домой. Он не стал спорить. Видимо, понимал наше положение. В своей голове я уже смирился, что это конец, как только Червь придет в себя, за нами придут. Больше всего хотел оказаться уже в своей постели и поспать, лишь бы кончился день. Что будет делать дальше Кулак, меня не интересовало. Можно было снова предложить свою помощь или деньги, коль он за вечер ко мне поостыл, но было плевать. Пусть что хочет, то и делает. Я же спокойно буду ждать своей кары, лишь бы все это уже закончилось.

– Для чего ты приехал на кладбище? – спросил я, но Кулак молчал. Я был уверен, что он услышал вопрос, но не подал виду. – Потому что следующий Вячеслав Николаевич. – Кулак сохранял каменное лицо, что меня рассмешило. – Ты считаешь, что он повинен в смерти родителей. Это ведь он угробил своей работой твоего отца. Банальщина.

– Все это уже неважно, – произнес Андрей, остановившись около моего дома.

Кулак вышел из машины. Я подумал, что он поможет мне выбраться, но он пропал. Самому было лень выбираться на холод. В обогретой машине мне было хорошо, боль в боку унялась. За окном валил снег, который привлекал своим умиротворением. Желание скорей оказаться в постели, перебило то спокойствие, что сохранялась со мной в машине. Я открыл дверь и попытался встать на ноги, бок сразу же завыл от боли, из-за чего опустил обратно на сиденье. Кулак сразу материализовался и помог подняться. Любое телодвижение вызывало боль. По моей просьбе он медленными шагом нес меня под плечо до вожделенной кровати. Снег успел налечь сугробами по дорожке к дому от ворот, что еще больше усложняло путь. Кулаку снова не составило труда открыть все двери. Мне почему-то показалось, что они и так были открыты, как будто я все оставил с утра нараспашку. Андрей, не включая свет, положил меня на тот же диван, где за день до этого оставил Славик. Кулак пробормотал что-то про аптечку, но меня уже тянуло в сон, отчего лишь кивком указал на сервант.

– Вот и конец, – прозвучал голос из темноты.

Кулак аккуратно рукой дотянулся до выключателя, и люстра озарила комнату. На кресле, где ранее сторожил меня Славик, сидел Вячеслав Николаевич. На нас смотрели два дула от охотничьего ружья, судя по гравировке на прикладе, это был заготовленный Владиком подарок.

– Каграмов не ошибся, что вы будете вместе. Игореша, я верил тебе, считал частью семье все эти годы. Такого я от тебя не ожидал.

– Вячеслав Николаевич…

– Заткнись, – тихо отрезал Астапов-старший. – Если в тебе осталась совесть, не лезь. – Он взглянул на Кулака. Глаза обоих горели огнем и прожигали друг друга. – Почему? Почему мой сын?