Книга Иоши

Планы на день были весьма заманчивы. Я ужасно переживал не успеть. Следующей после школы остановкой в моей расписании был подъезд Мансура. Его родители снимали квартиру в Верхнем Родищенске недалеко от школы. Закончив с репетицией, мы быстрым шагом направились к нему. Перед входом мы осмотрелись, нет ли каких зевак, и в подъезд зашел один Мансур, быстро сунул руку в поломанный почтовый ящик и достал оттуда пачку сигарет и две обломанные ветки. Мы боялись, что кто-нибудь узнает, что мы курим, хотя огромной тайной это не было. Мы прятались не только от родителей и учителей, но и от друзей. Когда одноклассники шли курить за угол школы, то мы всегда проходили мимо. Мы боялись не только ругани предков, но и испорченной репутации. Мы были эталоном целомудренности для старших, но среди одноклассников это звучало по-другому – девственники. Конечно, нам было обидно за такие разговоры, это было одним из весомых аргументов покинуть поскорее стены школы.

В подъезде Мансура была заброшенная квартира, давно разгромлена и оставлена на произвол судьбы. Мы погнули почтовый ящик этой квартиры и спрятали там сигареты и свои курительные приспособления. Курить же ходили под центральный мост, кроме рыбаков там никто не шастал, иногда только залазила другая ребятня в поисках приключений.

Сложно сказать, почему мы курили. В будущем я об этом часто задумывался, но четкого ответа так и не нашел. Либо мы хотели походить на своих крутых одноклассников, либо хотели казаться более взрослыми, но так же не откидываю вариант, что мы просто-напросто хотели творить что-нибудь наперекор своим родителям, ведь они вечно нам запрещали пить и курить. И сигаретами можно было куда незаметней баловаться, потому что алкогольное опьянение сложно скрыть от родителей, тогда как табачный дым мы нейтрализовали жвачками и курением с веточки, чтобы запах не оставался на руках. В университете мне не составило труда бросить курить. Я просто не видел дальше смысла в сигаретах, не получал никакого удовольствия от них, единственное, с чем они мне помогли, так это завести первые знакомства в университете. Было выделено специальное место для курения, куда я и ходил, слово за словом, узнавал обо всех новостях и обретал нужные для себя знакомства.

– Ты уверен, что хочешь поступать в Москву? – спросил я у Мансура.

Между затяжками сигареты мы бросали камни в мостовые стойки.

– Да. – Он затянулся посильней до фильтра и выбросил бычок в воду. – Не собираюсь больше жить под боком у предков, особенно отца.

Я спрашивал это затем, что не хотел терять друга из своей жизни, ведь прекрасно осознавал, что как только мы разъедемся, то общение между нами прекратится. Я наделся, что он передумает и будет вместе со мной и моими друзьями из Нижнего Родищенска поступать в университеты Ястребска. Переубеждать или уговаривать его при этом не собирался, так как не имел никакого на это права. Отец возлагал на него надежды, что сын продолжит его дело и будет помогать с бизнесом на рынке. Мансур категорично был против такого плана на свою жизнь, поэтому хотел слинять в столицу и заниматься чем угодно, но только бы не работать на рынке. Мать была не против, но отец при любом упоминании о Москве начинал скандалить, грозил, что не будет помогать сыну и ни копейки на обучение не даст.

– Что ты планируешь делать после того, как окончишь универ? – спрашивал я.

– Хер знает. Может, пойду играть на бирже или в офисе работать, только бы не впаривать всякую херню, которая никому не нужна. Ну а ты что планируешь?

– Хочу быть боссом. – Мансур ухмыльнулся на мое высказывание. – А ты прикинь, что ты босс. Ты Босс! – последнее слово я особенно старался подчеркнуть.

– Не, не хочу, тебя сразу же все будут ненавидеть. Такова судьба любого начальника.

– Зато у тебя будет много денег и власти. Посмотри на Вячеслава Николаевича, разве ему хреново живется оттого, что его ненавидят служащие. Ему явно насрать на их мнение.

– Как знаешь, но я лучше буду жить в дыре, но останусь человеком в глазах окружающих.

Я наконец-то докурил сигарету и выбросил ее следом за бычком Мансура, но на воде побежали кольца сильней, чем от наших окурков. Рядом упал в реку булыжник побольше, окативший меня с Мансуром водой. К нам под мост спустилась троица наших одноклассников, которая никогда не разлучалась. Гром – главный авторитет нашего класса, красавчик и придурок, считающий, что ему все дозволено, хотя это же можно приписать его подпевалам. Демон, о котором можно сказать, что он не толстый, а кость широкая, но он действительно выглядел очень огромным, даже по сравнению со мной, и Сафрон, музыкант и сплетник, обе его личины имеют особую популярность среди девчонок, чем он, собственно, без стыда всегда пользовался.

При их виде я выпрямился, а челюсти сжались. Мансур же прищуренными глаза следил за ними.

– Здарова, лузеры! – воскликнул Гром, когда мы на них обратили внимание. – Последние деньки в раю? Кто ж за вас после школы впрягаться теперь будет? Нас-то уже не будет рядом.