Книга историй

История этого Лала-бека повествует, как некоторые из вельмож шаха Аббаса из зависти оклеветали Лала-бека перед шахом и шах вознамерился разорить его и низвести к прежней бедности. [Как-то] придя домой к Лала-беку, шах начал сам описывать все имущество, чтобы отобрать его. При описи он увидел закрытый сундук, на котором висел золотой замок; Лала-беку велели открыть [сундук], но он не открыл, а молвил шаху: «Все, что ты описал и что еще должен описать, — все твое, а не мое, и лишь это — мое, ибо я принес это из дома своего. Так прошу, когда возьмешь свое — мое подари мне». Тогда заставили его насильно отпереть сундук и увидели, что там нет ничего, кроме одной лишь пары /177/ изношенных и рассохшихся трехов, то есть чарухов, и старых, разодранных веревок. Все были удивлены и спросили, что это значит. И Лала-бек сказал: «Это те трехи, что носил я в отчем доме, и теперь я положил их сюда, все прихожу сюда, смотрю, вспоминаю и говорю себе: «Ты тот, кто имел лишь это, а шах тебя из такой бедности поднял к такому величию; так будь осторожен, как бы ни закралось в сердце твое коварство по отношению к шаху, не уподобляйся другим клеветникам и не забывай благодеяний его, чтобы все это не обернулось в проклятие против тебя и не опозорился ты перед богом и людьми»». Услышав и увидев это, шах понял, что из зависти оклеветали его; он [не только] не отнял всего его имущества, а еще пожаловал ему из своего и, облагодетельствовав еще большим почетом, возвеличил его и держал во все дни жизни своей превыше всех при дворе как главного своего наперсника.

/ 178 / ГЛАВА 16 Рассказ о мощах святой девы Рипсимэ [141] : как франки нашли их и достали, как повезли их в город Исфахан

Во времена патриаршества католикоса Мелкисета, после великого сургуна[142], приехали из страны франков в Армению франкские патеры, вступили в Араратский гавар и начали обходить расположенные в гаваре армянские монастыри. Простодушные армяне не понимали, какие у них намерения, они же своим льстивым, угодливым и хитрым нравом угождали всем. Встретившись с католикосом Мелкисетом, они подали ему прошение и золотые монеты, дабы он не любопытствовал и не преследовал их за дела, которые они собирались совершить.

Патеры имели при себе [написанную] на их языке и их же письменами книгу, наподобие географической карты, достоверно и безошибочно показывающую, где в армянских монастырях находятся /179/ могилы и погребения святых, каково строение часовен и с какой стороны находятся дверь и окна. Во время скитаний своих по монастырям они по той книге находили мощи святых, давали кое-что обитателям монастыря и забирали мощи.

И так, скитаясь, прибыли они в селение Каренис, остановились в построенном в ущелье монастыре Апостолов[143] и по той книге нашли голову апостола Андрея. До той поры обитатели монастыря, а также все население гавара даже не знали, где находятся погребения апостолов, лишь сыновья от отцов и предков своих слышали предания о том, что есть там могилы святого евангелиста Матфея и апостола Андрея, но даже не знали, где они находятся. Когда патеры вошли в монастырь и вырыли там небольшую яму под алтарным возвышением, там, где указывала книга их, вот что они увидели: появилась и стала явственно [видна] голова апостола Андрея, [точно так] как это показывала книга; и, когда доставали голову, ужас и трепет объяли патеров. Как только достали голову, тотчас же монастырский епископ выхватил ее из рук патеров, не хотел отдать [им], а их самих выгнал с пустыми [руками] из монастыря. Нынче святая голова апостола Андрея находится в том монастыре, и мы много раз ходили на поклонение, целовали ее.

А патеры после долгих ли, коротких ли скитаний пришли в святой Престол Эчмиадзинский, остановившись там, прожили много дней и, [пустив в ход] льстивые уловки свои, притворились преданными /180/ [обитателям] монастыря и селянам и понравились им. Патеры каждый день ходили в храмы святых дев Гаянэ[144] и Рипсимэ и возвращались; и все эти три храма: Эчмиадзин[145], Гаянэ и Рипсимэ — разоряли, расхищая, разрушая и посрамляя, как «шатер садовника в винограднике и как шалаш в огороде», согласно пророку Исайе[146]. Лишь в Эчмиадзине жили [тогда] несколько членов братии, и те — очень невежественные и грубые. А [храмы] Гаянэ и Рипсимэ были вовсе не обитаемы, [стояли] без ограды. Даже дверей и хоранов не было в церквах, а с внешней стороны вся кровля и наружные стены были разрушены, основание поколеблено и вскопано. Алтарь и пол внутри церкви были изрыты, вся церковь и хораны полны навоза, ибо в летние и зимние дни скот — как волов, так и овец — загоняли в церковь. Вся кровля храма Гаянэ обвалилась, и лишь стены одни стояли, и не было больше ничего.