Книга историй

И случилось так, что по приказу этого царя Луарсаба в городе Тифлисе был назначен на должность моурава[119] (который нынче называется даругой) некий муж; и был муж, назначенный моуравом, велеречив и проницателен, сведущ в своем деле, а также исполин по росту и весьма храбрый. Был он воинственный и непобедимый /107/ ратник: к какой бы стороне ни присоединялся — побеждал другую, противную сторону. И, скосив полчища противников, подобно траве, покрывал ими поле [брани]. Храбрость его в дальнейшем много раз будет упоминаться, и оттуда ты узнаешь правду. Этот самый Моурав не был благородного происхождения и не был сыном князя или же [отпрыском] знатного рода, а [был он выходец] из простого и низкого рода, который народ грузинский называет глехи. Была у этого Моурава сестра — юная дева, прелестная и красивая, пригожая и статная, стройная и высокая.

Царь Луарсаб рос и достиг пятнадцатилетнего возраста, [немного] более или менее шестнадцати лет; [возраста], когда пробуждаются желания и волнения и властвуют, подчиняя себе все.

В эту пору царю Луарсабу понравилась сестра Моурава: он полюбил ее исступленной страстью и тайно с нею развлекался; но они не совокуплялись, а были девственны оба — и Луарсаб и девушка. И хотя это дело некоторое время оставалось тайной — потом открылось, ибо, как велит господь, «нет ничего сокровенного, что не открылось бы»[120]. Позже весть об этом достигла ушей Моурава: какие-то завистники и ненавистники Моурава, исчадия зла и возбудители гнева, упомянули об этом при Моураве и попрекали его, оттого Моурав огорчился до глубины души, со скорбью в сердце просил смерти себе и не находил ее. После долгих сетований, — а сетовал Моурав тайно — заговорил он явно и смело перед всеми /108/ и заявил, что я, мол, убью Луарсаба, ибо не могу перенести попреков, которые мне бросают в лицо, так как стал я постыдной притчей в стране. А князья и приближенные царя Луарсаба, услыхав эти слова Моурава и испугавшись, стали избегать его, ибо знали, что он может претворить в дело то, что сказал на словах. Поэтому в удобный и подходящий час смиренно и убедительно умоляли Луарсаба бросить затею эту, вовсе не подобающую царскому званию; а также [передали] ему угрозы Моурава, [которые], возможно, будут претворены в жизнь. На долгие уговоры своих друзей Луарсаб ответил: «Не могу я отказаться от этой девы, ибо люблю ее всей душой, но раз вы так говорите и так как вы сами прекрасно знаете, что у меня не было жены, а у нее — мужа, то сосватайте ее, как полагается по закону, мне в жены, обручите нас, сыграйте свадьбу, тогда недовольство оставит вас».

Князья, а также и сам Моурав согласились с этим предложением Луарсаба и, обрадовавшись, воздали хвалу господу за то, что он устранил ссору. И на основании этих слов сосватали девушку в жены Луарсабу. А брат девушки, Моурав, очень обрадовался этому и был признателен Луарсабу, называл себя рабом и слугой его, дескать, «себя и жизнь свою отдам за дело и повеления его, так как он не только не презрел безродность мою — ведь меня называли сыном глеха, но так благоволит ко мне, что сестру мою берет в жены и царицы себе».

А упрямому, высокомерному и гордому племени грузинскому, /109/ которое считается с родословной и происхождением предков и расследует [их], не понравилось это. Женам князей, вельмож и тавадов, бывшим прежде дочерьми дворян, а ныне — женами и матерями князей, а вместе с ними и кое-каким мужчинам вовсе не понравилось [это], и они не согласились на [этот брак]. Знатные женщины говорили своим мужьям и сыновьям: «Ужели подобает нам, дочерям таких-то дворян и женам и матерям таких-то князей, пойти на поклон и поздравлять ту, кто является дочерью какого-то глеха — крестьянина. И если убедите царя отказаться от этого намерения и взять себе жену из дочерей царских — хорошо, а если нет — мы не желаем идти на поклон и [приносить] поздравления какой-то дочери глеха, ибо нам это трудно; и если хотите — откажитесь от нас, жен своих, и берите других жен». Эти смятение и раздор, крамола великая и непримиримая в народе грузинском продолжались много дней. И как ни старалась группа сторонников, не могла убедить группу противников, потому, будучи в затруднении, сторонники мира поклонились в ноги Луарсабу, умоляли его как-нибудь мирно разрешить [спор]. А царь был тоже в затруднении и сказал им: «[Делайте] как знаете». Князья послали [людей] в страну [князей] Дадиани[121] и сосватали дочь царя Дадиани в жены Луарсабу. Поэтому Луарсаб отказался от сестры Моурава.

В Моурава и без того прежде вселен был демон, а нынче этот демон, вселившись в Моурава, присоединил к себе семерых, еще более злых демонов. И эти последние были злее /110/ первого. Поэтому он ржал, как конь боевой, рыкал, как лев, как дракон огнедышащий, изрыгал [пламя] на Луарсаба и хотел убить его по двум причинам: во-первых, из-за прежнего позора сестры своей, и, во-вторых, из-за последнего унижения ее. И так он всячески старался найти способ убить Луарсаба.