Книга историй

И, попав в безвыходное положение из-за рагама, католикос Саак, вынуждаемый несчастьем, снова подал шаху прошение, однако же хитро задуманное: мол, заболел и потерял указ. А шах сказал: «Пойди к диван-беку». Диван-бек же из корыстных соображений грубо отвечал Сааку, пока не удовлетворил корысти своей, а затем написал новый рагам, но печати не приложил. И пока это продолжалось, царь снова собрался и поехал в Багдад. Поехал вслед за ним и Саак. И так как сановники не исполняли просьбы Саака, он был вынужден еще раз подать шаху прошение. Царь, увидев прошение, сказал: «Я уже дал тебе халифство и рагам». Саак отвечал: «Да, государь, ты дал, но рагам не претворяют в жизнь, ибо требуют [с меня] много [денег], а так как у меня нет возможности [платить], они и мешкают, не скрепляют печатью и не регистрируют [рагам]». Тогда шах призвал к себе одного из слуг-батожников[179] и сказал: «Сегодня же закончишь все дела и околичности, [связанные] с рагамом, а завтра вручишь ему». И воин по приказу царя позаботился обо всех околичностях грамоты и отдал рагам католикосу Сааку. Саак взял грамоту и поехал в Исфахан /232/ к джугинцам, но джугинцы не признали его: не только не дали нвиракского сбора, но не оказали ему даже мнимых почестей.

В то время католикос Давид находился в Исфахане. Джугинцы сказали ему: «Мы не желаем, чтобы [Саак] был католикосом, а [желаем] тебя; пойди ты ко двору шаха и получи католикосскую власть, а во всех расходах мы тебе товарищи». Католикос Давид склонился к этой мысли, собрался поехать в Багдад ко двору шаха. Тогда, узнав об этом намерении, католикос Саак тоже собрался поехать ко двору шаха посмотреть, как решится дело. И Саак заговорил об этом деле с Давидом, мол, почему замышляешь распрю и чинишь зло? А Давид придумал предлог, мол: «Еду не из-за разногласий с тобой, а по делам своим: с селения Чутлук, пожалованного мне шахом, кто-то из власть имущих силою под каким-то предлогом взимает налог в его пользу; вот поэтому я еду ко двору шаха, чтобы получить грамоту освобождения для Чутлука».

И когда достигли они Багдада, сначала пошел и представился шаху Саак, и на вопрос шаха о том, чего он желает, Саак сказал: «Приказ царя не признали». Шах спросил: «Кто?» И Саак от страха не упомянул имени, но сказал лишь: «Царю известно». И шах понял, что это ходжа Назар, поэтому сказал: «Знаю, это слепой». (А слепым шах называл ходжу Назара.) Спустя несколько дней пришел и представился шаху и католикос Давид, но о католикосской власти он не сказал ни слова, ибо в глубине души он чувствовал, /233/ что [ничего] не получится, поэтому даже не заикнулся [об этом]. Он заговорил о Чутлуке и получил приказ о владении им и об освобождении [селения] от казенных податей. И после этого католикос Саак и католикос Давид выехали из Багдада и снова приехали в Исфахан, но джугинцы и на сей раз не признали католикоса Саака. После отъезда обоих католикосов из Багдада шах спустя несколько дней выступил из Багдада и тоже приехал в Фахрабад.

Годом раньше шах призвал к себе в Багдад вардапета Мовсеса, расспрашивал и осведомлялся об искусстве отбеливания воска. Затем троих из своих царских слуг отдал в учение к нему и приказал: «Поезжай в Исфахан, обучи своему ремеслу моих слуг и привези их ко мне, где бы я ни был». И вардапет Мовсес, поехав в Исфахан, обучил слуг и отбелил в белейший [цвет] много воска, а когда услышал, что шах поехал в Фахрабад, отправился туда, взяв с собой отбеленный воск и обученных слуг, и представил царю. Когда царь увидел отбеленный воск, такой чистый и приятный, а также и то, как легко он плавится, ему все это очень понравилось и он остался доволен. И особенно обрадовался он тому, что слуги были обучены, — оживился и ликовал.

Спустя несколько дней наступили дни великого праздника явления Христа, бога нашего. В эти дни джугинец ходжа /234/ Назар тоже находился в Фахрабаде. Шах велел ходже Назару поручить вардапету подготовиться к Водокрещению очень тщательно, чтобы все было торжественно. И в день праздника, когда вардапет Мовсес пришел к реке освятить воду, красивое сочетание украшений, стройные движения и позы служителей — [все это] очень понравилось государю, и он был в восторге от Мовсеса. Следует нам знать, что все это благодаря Вседержителю-богу, держащему в руках своих сердца всех царей, а не приятным действиям Мовсеса. Кроме того, и ходжа Назар тоже сказал шаху много хорошего о вардапете Мовсесе. А шах спросил у ходжи Назара: «Какое желание есть на сердце у вардапета, дабы мы исполнили [его]? Золото, серебро или другое, что пожелает…» А вардапет ничего не пожелал и сказал: «Нет у меня нужды ни в чем житейском, ибо о нуждах моих изо дня в день печется господь мой».

Спустя несколько дней ходжа Назар сказал государю: «Если пожалуешь ему ключарство Эчмиадзина — будет очень хорошо, ибо он сам тоже просил об этом». И попечением Божьим царь исполнил эту просьбу, а также написал рагам и отдал вардапету Мовсесу, а вардапет Мовсес выехал из Фахрабада и отправился в Эчмиадзин.