Книга историй

И третий час утра, и шестой час, и девятый час с назначенными для них псалмами служились в каждый назначенный час, отдельно и независимо друг от друга; а потом служили священную литургию, и церемонию литургии совершали с причетниками и дьяконами — каждый в установленном облачении; все исповедовались, а затем /258/ обряжались и со страхом и трепетом приступали к литургии; мысленно умильно молились и знали в душе, о чем молятся. И с начала литургии до окончания чтения, когда вкушали Евангелия, в церкви непрерывно и беспрестанно лились слезы, подобно роднику. После обедни не тотчас же принимали пищу, а по выходе из церкви каждый молча шел в свою келью, дабы принять благодать и просвещение мыслей, полученные от божественной литургии, дабы не отвращаться от мыслей своих; и там, в келье, проводили час в одинокой молитве, пока не успокаивалось волнение души их. И когда били в колокол и звали к столу, все собирались в трапезной, одновременно садились за стол и молча ели, и круглый год лишь раз в день принимали пищу. А по принятии пищи решено было читать книги, дабы подобно тому как гортань вкусила вкус, так и умы восприняли бы слово Божье.

Вот таковы явные порядок и правила, установленные вышеупомянутыми вардапетами вместе с двумя мужами, а тайные добродетели, которыми они обладали, знает лишь тот, кто исследует сердце и тайны сынов человеческих. Все они были украшены различными добродетелями: некоторые были столпниками, другие — тверды в посте, третьи бодрствовали, четвертые источали слезы, пятые были молчальниками, шестые ухаживали за больными, остальные [отличались] еще чем-нибудь. Меж тем все они сподобились благости святого Духа, и за это /259/ священные молитвы их были угодны [богу]. Вот что рассказывают о тэр Киракосе: был [когда-то] некий муж, отказавшийся от мира и ставший пустынником; прожив некоторое время в пустыни, он хоть и исповедался и сменил одежды мирянина, но еще не причащался, ибо в пустыни порядок был таков, что вновь поступившего причащали лишь по истечении года, а у этого пришельца год еще не истек, поэтому он и не был причащен. Случилось так, что он заболел и умер, не приобщившись [святых Тайн], и то, что он умер непричастившимся, легло тяжким бременем на совесть пустынников, и кое-кто захотел похоронить его в тот же день. Но тэр Киракос воспротивился; он возмущался и не позволял хоронить, говоря: «Муж сей пришел к нам и оставался здесь столько дней, но не получил от нас никакой пользы, вот даже умер непричащенным. И теперь вы похороните его без обряда и литургии?! Ну, сжальтесь над ним, потерпите сегодня, а завтра совершим обряд и, [отслужив] литургию за [упокой] души его, похороним его». И братия согласилась сделать так, но не знали они, что на душе у тэр Киракоса. Когда ночь минула, назавтра они увидели, что мертвый воскрес и сидит, говорит и двигается. И на самом деле, встав с одра, он пошел в церковь и причастился святого тела и крови господней и, вернувшись на место упокоения своего, следующей ночью снова скончался. Понесли и похоронили его на кладбище братии. Вот что рассказали нам о тэр Киракосе.

И еще много других историй, достойных быть услышанными, рассказывают о подвижниках этой пустыни, ибо Дух Божий попечительствовал им.

Епископ Саргис был экономом мирских дел пустыни, а учителями грамоты были тэр /260/ Киракос, вардапет Погос, вардапет Мовсес, вардапет Нерсес, епископ Тума, долгое время жившие все вместе [в пустыни]. Позже тэр Киракос и епископ Тума отправились в страну Кштах, построили близ деревни Очанц пустынь и поселились там. А епископ Саргис остался в той же Большой пустыни и терпеливо переносил все свалившиеся на него напасти, пока не дожил жизнью праведника до глубокой старости, завершив жизнь и сохранив веру, преставился отсюда в мир [вечно] живых в той же Большой пустыни; и там похоронены славные останки его. Кончина его имела место в 1069 году нашего летосчисления (1620). А тэр Киракос, отправившийся в Очанц, жил там в монашеской строгости и там же, в своей же пустыни, близ селения Очанц, скончался в 1070 году нашего летосчисления (1621) и вознесся к возлюбленному своему Христу, любовь к которому всегда носил в сердце своем. И там же похоронены славные останки тела его во славу Христа, бога [нашего], вечно благословенного. Аминь.

/ 261 / ГЛАВА 22 Еще одна история об этой Большой пустыни