Книга Кагала [1-е изд., 1869 г.]

Кроме бет-дина, подведомственного высшему судебному учреждению гаона, во главе каждого общества находился еще комитет, который по своему устройству и занятиям есть первообраз нынешнего кагала и который по своему назначению, полагаем, примыкал прямо к ведению рош-голута. Он состоял из семи шпарнесов (попечителей), назначаемых посредством особого выбора, о котором будет речь ниже.

Комитет этот заведовал всеми интересами общества – деятельность, которую он завещал своему потомку – кагалу. Здесь мы не будем распространяться о взаимных отношениях между всеми инстанциями, равно как и о доходах всего штата.

Но не можем, однако, обойти молчанием тот замечательный факт, что взимание еврейскими представителями разных поборов с евреев в свою пользу и тогда находило сочувствие у местных чиновников – оно, видно, и тогда не было накладно для них: уже тогда одним из источников общественных доходов служил сбор с торговли мясом, которым ныне кагал столь дорожит по причинам, изложенным нами выше, во втором примечании.

С Талмудом же вследствие такого переворота в политической жизни евреев произошла следующая метаморфоза. До вступления евреев под магометанское владычество их жизнь исподволь проникалась духом Талмуда, однако же он не мог считаться достоянием всего народа.

Талмуд как устное предание до конца V века хранился в памяти ученых, служивших тогда живыми библиотеками для каждого желающего учиться. При этом положении Талмуду беспрестанно угрожала, так сказать, скоропостижная смерть. С прекращением скудного числа ученых, что весьма легко могло случиться с классом людей, стоящих во главе всех революционных движений, последний из них унес бы и Талмуд с собой в гроб.

Но даже тогда, когда Талмуд уже перешел из памяти ученых в фолианты, положение его все-таки до конца не упрочилось. При тех стеснениях и преследованиях, которым подвергались евреи под властью последних Сасанидских князей, у Талмуда не было твердой практической почвы. Он большей частью оставался в области теории, и к нему заметно стала охладевать симпатия не только народа, но даже самих его представителей.

Таким образом, до степени неотъемлемого народного достояния Талмуд возвышается лишь тогда, когда произошел благоприятный исторический переворот в политической жизни евреев, о котором мы сейчас говорили. Он дал официальным народным представителям возможность вывести Талмуд из области теории и положить в основание новообразовавшегося еврейского штата.

Водворившись свободно на практической почве как народный духовно-гражданский статут, Талмуд быстро проник во все еврейские общины не только в Азии, но также в Африке и Европе, где евреи тогда уже разместились в странах бассейна Средиземного моря. А переход Талмуда в фолианты, совершившийся, быть может, без особенной преднамеренно важной цели, ныне стал приносить вожделенные плоды: без него возникшая потребность повсеместного изучения Талмуда была бы неосуществима.

Но золотой век политической свободы евреев под сенью полумесяца скоро закончился. На трон Магомета скоро воссели властелины, которые в отношении к евреям не стали следовать примеру Омара. Они разорвали Омаров союз, который, как мы видели выше, им самим был оставлен без последствий.

Под скипетром Альмутавакиля (849—856), третьего потомка Альмамунса, центральная власть описываемой нами еврейской организации потерпела крушение, рош-голута постепенно утратил свое значение, а к концу IX века гаоны и правительствующие парламенты Суры и Пум-бадиты тоже сходят со сцены.

Но этот чувствительный удар не сокрушил еврейской организации; она от него не умерла, а только еще сильнее прежнего пробудилась к более обособленной, замкнутой национальной жизни. Рош-голута, гаоны падают; правительство не терпит высшего еврейского центра по политическим соображениям, но в то же время возвышаются местные комитеты и бет-дины.

В них правительство видит учреждения для взимания с евреев податей и решения религиозных вопросов, а потому они были сохранены из видов экономических. Таким образом, с падением рош-голуты и гаонов их власть переходит к местным комиссиям и бет-динам, являющимся безапелляционной властью над евреями в управляемых ими Районах.

Если же мы здесь прибавим, что ответы на вопросы, с которыми местные еврейские управления прежде обращались к центральной власти, ныне стали решаться непосредственно по народным законам, т. е. по Талмуду, то нетрудно заметить, что неблагоприятный переворот в судьбе евреев помог Талмуду глубже внедриться в иудейскую почву и быстрее распространиться между всеми евреями.

Вот мы дошли до того исторического момента, когда отдельные еврейские общинные правления достигают своего высшего развития и, развернув над собой одно общее талмудическое знамя, совокупно представляют собой ту удивительную муниципальную талмудическую республику, которая невозмутимо выдержала 1000-летнюю борьбу с самыми сильными противниками и сохранилась до настоящего времени с незначительной только переменой в наружной форме.