Книга Кагала: Всемирный еврейский вопрос

Но как бы не различались между собою эти два оригинальные еврейские правовые института, бесспорно одно, что и хазака, и меропия по своим последствиям крайне вредны для местного христианского населения. Определить время возникновения института хазаки у евреев чрезвычайно трудно; бесспорно можно утверждать только то, что в конце XVI столетия хазака уже практиковалась в самых широких размерах между евреями на Литве. В респонсах Йоиля Сиркиса, умершего в 1640 г. в Кракове, мы находим следующий любопытный протокол об установлении хазаки на Литве: «В собрании всех представителей от всех [евр.] общин Литвы постановлено: так как мы [делегаты] убедились во вреде, происходящем от повышения платы арендаторами заводов, чрез что они [т. е. новые арендаторы, предлагающие владельцу-христианину высшую арендную плату] лишают своего ближнего всяких средств к жизни и даже налагают руку на себя самих, то нами решено и постановлено: если кто-либо держал завод в аренде в продолжении 3-х лет, или даже имел только контракт на 3 года, хотя и не вступал в пользование им [заводом], то никто из его ближних не должен причинять ему подрыва во всю его жизнь».

«Впоследствии, — продолжает раввин, — постановлено было: если даже завод за смертью первого владельца [христианина] перешел во владение другого, то и в этом случае никому не дозволяется причинять арендатору [еврею] подрыв и брать этот завод. Во всех судебных по сему случаю спорах многократно было решаемо, что пожизненное право хазаки на аренду даже при переходе завода к другому владельцу имеет первый» (primus tempore)[211].

Чрезвычайно интересным является тот факт, что Державину, занимавшемуся изучением еврейского быта и составившему записку по еврейскому вопросу, удалось узнать о существовании между евреями права хазаки, о котором ни один из нееврейских писателей не упоминает и о котором он передает следующее:

«В кагалах определяются и даются так же хазаки, т. е. вечное право на содержание какой-либо аренды или откупа, в крае, в котором они (члены кагального управления) по-своему произволению отдают чьи бы то ни было чужие недвижимые (христианские) имения, как-то: деревни, корчмы, мельницы, луга и проч. Таким образом, ежели только раз настоящими владельцами отданы оные были какому-либо жиду на аренду или на откуп, то другой жид не смеет уже, хотя бы и с прибавкой оброчной суммы, приступить к торгу и взять оных в свое содержание, отняв тем выгоду у первого»[212].

Продажа хазак производилась кагалом совершенно открыто, но впоследствии такой порядок признан был им неудобным. «Хотя по требованию суда и закона, — говорится в одном из актов, — общественные дела [продажа] должны быть обнародуемы и совершаться посредством аукциона. Но так как теперь другие времена, не прежние годы, и мы опасались, что бы из этого не вышло, Боже упаси, какой-либо беды, то продажа эта [о которой идет речь в документе] совершена без публичного торга»[213].

И действительно, темные кагальные дела, а в особенности продажа евреям на эксплуатацию христиан и их имуществ, которая в настоящее время в местах оседлости евреев практикуется в самых широких размерах, в большинстве случаев остается тайною. Говорим в большинстве случаев, так как, благодаря гласным судам Северо- и Юго-Западных краев, в числе дел, разбирающихся у местных мировых судей, всплывают иногда во всей своей неприглядности и темные хазаки[214].

Способы осуществления права хазаки.

После всего сказанного о хазаке задача кагала, при продаже этого права евреям, может показаться читателю настолько же обширною, насколько она действительно смела. Но, тем не менее, читатель ни на минуту не должен усомниться на счет успешного решения ее со стороны кагала. Упражнение рождает искуснейших акробатов, которые исполняют на деле то, что даже воображением трудно себе представить. Кагал более 18 веков упражняется в своем подпольном искусстве, поэтому не диво, что доставление евреям, покупающим у него христианские дома, возможности извлекать из своей покупки надлежащую пользу, ему точно также нетрудно, как, например, ему возможно и нетрудно держать до сих пор в неизвестности число еврейского населения в России, как ему возможно укрыть 2666 человек, подлежащих набору, в то время как все остальное население Российской Империи дает недобора только 394 человека[215].

О мудрости завоевательной системы кагала путем продажи хазак наглядно свидетельствуют увенчавшие ее плоды, которые так очевидны даже при самом поверхностном изучении экономического положения евреев в Северо- и Юго-Западном крае. Бесспорно, положение это создано не сегодня. Известно, что евреи Северо- и Юго-Западных губерний образовали средний класс и заняли место между шляхетским и крепостным сословиями, на которые распадалось еще так недавно туземное население. Таким образом, евреи, с одной стороны, имели дело с высокомерным, легкомысленным и избалованным шляхетством, а с другой — с задавленным и до скотского состояния низведенным крестьянским сословием.