Книга как иллюзия: Тайники, лжебиблиотеки, арт-объекты

Керамические изделия, включая два сосуда в форме книги. 1590–1610. Гравюра Чарльза Онгены. 1827–1829. Из коллекции Рейксмузеума (Нидерланды)[131]

А разве не похожи на увесистый том меха для раздувания углей в жаровне? Жаровня – прообраз современной плиты для приготовления пищи – представляла собой металлическую коробку, наполненную раскаленными углями. Чтобы они не затухали, использовалось нехитрое устройство для нагнетания воздуха со складчатыми кожаными стенками, напоминающими книжный блок. Издавна подмеченное сходство со временем превратилось в элемент дизайна. Взгляните на тромплёй неизвестного мастера Французской школы: закрепленные справа на стене меха оформлены в виде черного переплета с красными обрезами, рычаги напоминают книжные закладки.

Неизвестный художник Французской школы.

Тромплёй. XVIII в. Холст, масло[132]

Фрагмент[133]

Чуть больше художественной фантазии – и библиометафора проецируется на саму жаровню. В романе Диккенса «Наш общий друг» Чарли расписывает учителю Хэксему интеллектуальные достоинства своей сестры Лиззи, вспоминая: «Я, бывало, когда еще жил дома, называл нашу жаровню ее книгой, потому что, глядя на огонь, Лиззи любила фантазировать, и иной раз слушаешь и удивляешься, так все складно получалось». В том же романе входная дверь в квартиру учительницы мисс Пичер «похожа на переплет букваря». Проза Диккенса – эталонное воплощение викторианства с его страстью везде искать книгоподобие.

Джеймс Гилрей.

Возрождение Бетти Каннинг. 1791. Гравюра на меди[134]

Фрагмент[135]

Соединив литературную фантазию с социальной сатирой, получим карикатурный образ жаровни, разогреваемой уже с помощью настоящей книги. Карикатура Джеймса Гилрея высмеивает легковерие публики по поводу легендарной истории лондонской судомойки, ставшей фигуранткой громкого судебного процесса и объектом сатиры за свое загадочное и, возможно, выдуманное похищение. Огонь под горшком раздувается мехами в виде тома с надписью «Письмо к Д. из А.». Век Просвещения передает пламенный библиопривет индустриальному XIX столетию!

Ну и, пожалуй, самый важный мотив эксплуатации книжных образов. Книга привлекательна чарующей двойственностью – она двумерна и двумирна, относится одновременно к миру вещей и миру слов. Библиоморфные предметы акцентируют материальность книги, делая ее предельно зримой и осязаемой. Они соблазняют своим видом, будоражат воображение, разжигают любопытство, дарят тактильное удовольствие.

Тома, которых нет

Период 1760–1780-х годов, предшествующий Великой французской революции, для многих представителей знати ассоциировался с античными пирами. Помимо гастрономических, сексуальных, интеллектуальных удовольствий, это были и визуальные наслаждения. Услада глаз предполагала обладание не просто привлекательными, но и суперкрасивыми вещами. Не только изысканными, но и причудливыми. Мастерства изготовления было недостаточно – требовалось затейливое оформление.

Блистательный образец находим на семейном портрете кисти английского живописца Фрэнсиса Котса. Перед нами щеголеватый сэр Уильям Уэлби, представитель древнего дворянского рода, и его красавица жена Пенелопа, дочь крупного землевладельца. Супруги разыгрывают шахматную партию на доске в виде двух фолиантов с тонированными красными обрезами. Это один из первых примеров изображения шахмат в английской живописи и уникальный пример увековечения «книжного аттракциона» на холсте!

Член-основатель Королевской академии Фрэнсис Котс отчаянно соперничал с прославленным английским портретистом Джошуа Рейнольдсом, мечтая во всем его превзойти и стать самым модным художником своего времени. Примечательно, что для первой выставки Академии Котс выбирает именно эту картину, чтобы всесторонне продемонстрировать техническое мастерство, вызвать восхищение публики и добиться похвалы арт-критиков. Для достижения поставленной цели используются все доступные живописцу средства: четкие, уверенные мазки, яркие цветовые контрасты, безупречная композиция, тщательная прорисовка фактуры тканей, необычная расстановка шахматных фигур и… оригинальная, сразу привлекающая взгляд форма шахматной доски.

Фрэнсис Котс.

Портрет Уильяма Эрла Уэлби с его первой женой Пенелопой, играющих в шахматы перед задрапированным занавесом. 1769. Холст, масло[136]