Книга Корешей

Перед тем как замочить очередную жертву Хуан повторяет «It takes Juan to know one» (Ит тейкс Уан ту ноу уан) После этой сигнальной фразы эль Монтеррей выплёвывает на ладонь тонкое, острое как мачете лезвие для бритья и валит жертву.

Вот Джон Кошка закатывает глаза в агонии, а кровь бьет из коцаного сонника ленивым фонтанчиком, Хуан, обняв его за плечи, нежно шепчет в ухо:

«Алоху Акбар, мазафака, Эстрелла дель Мар просила передавать привет»

12

Ни одно из знаковых событий истории Мейфлауэра не беспокоит Ису. Его индокитайская суть занята поиском решения. Нужно ли платить пять тысяч за иллюзию свободы?

- Ты почему не хочешь плятит?

- Денег нет, Иса

- Вирешь! Как такой может бить?

- Может-может, поверь мне

- Пастой, у тебя сичёт банкя есть?

- Счет у меня есть

- Ну вот!

- Счет есть, денег — нет

-Такь не бывает

- Бывает, Иса, еще как бывает

- иВирёшь ты псё, русс. Псё время вирёшь

Иса отлепился от мой шконки и двинул в туалет.

Отсек с душевыми и туалетными кабинками находился в дальнем конце барака. Там никогда не выключали свет. По ночам — когда в бараке светились только знаки с издевательскими вывесками «Выход» - из отсека гигиены исходило сияние. Я называл его «вечное сияние чистого разума»

У гаитянца и человека из экзотической страны с одесским названием «Бенин» светская привычка подолгу срать, будто они проглотили по фрагменту якорной цепи. Они просиживают часами — в соседних друг от друга кабинках, и дискутируют о чём-то, наверное, неземном, на нежном языке Мопассана. От этих французских диалогов засанный туалет казажется мне вечерним Монмартром.

«Расщебетались, членососы» - шипит вечно недовольный Джон Кошка. Он тоже сидит в туалете ночи напролёт — читает. Если можно назвать чтением многочасовое судорожное перелистывание очередного Джека Ричера, Пинкертона или Тома Клэнси — корма от литературы, что продается в волмарте прямо у касс.

Тут же в туалете и наш красный уголок — туда кто-то регулярно вывешивает портреты Трампа — из ежедневных газет с незатейливым коментом типа «фак ю» или «фак ми». Упорство с каким портреты обновлялись напоминает деятельность партгрупоргов времен заката СССР.

Иранец Мо умывается и злобно обращаясь к одному из Трамповых избирателей — Джону Кошке на толчке говорит:

- Что же он делает, демон? Как так можно? Обама лауреат нобелевской премии мира, столько сделал для глобализации, альтернативных источников энергии, а этот что творит?

Ему отвечает поляк Доминик. Поляка пригнали пару дней как. Дома в Чикаго остались дети и страдающая вялотекущей шизофренией жена.

- А что он делает? Ему 70 лет. Дядюшки от нефтянки, мутанты автопрома, страхования, и конечно же, фармацевтики заплатили за билетик. Сейчас подтянут законы, да так рванут баблеца со всего мира, что ледники растают, а вулканы льдом покроются. Что он делает? А что он всю жизнь делал, то и делает — деньги.

Я это всё слышу каждый день и потому не участвую — скучно.

От скуки и из научного интереса я работаю над экспериментом по промыванию мозгов. Если работают компьютерные вирусы в виде строчек кода, значит должны работать и вербальные. Моей фразой-вирусом станет:

«Рака-така-тум-тум, чака-чака — бум-бум» Если использовать терминологию АЙС — отдаю должное моему порту отгрузки, подшиваю к фразе-вирусу саундтрек от Андижанской польки — мелодия должна легко запоминаться подопытными.

Необходимо до максимума взвинтить повторяемость — по принципу раскрутки синглов на ФМ-радио- покрутят песенку 60 раз в сутки, и глядишь, через недельку-другую — народный хит. Это способ бесконтактной прошивки.

Теперь я твержу фразу вслух — день и ночь:«Штака-така-тум-тум, чака-чака — бум-бум». Пусть думают, что у меня рвануло центр управления полётом. Плевать. Чистота эксперимента важнее.

Особенно хорошо им на подкорку записывать с утреца — как глазенки разлепят. И тут я им разов тридцать чака чака. Или днём — как начнет кто, вроде Исы зайобывать вопросами и душевной простотой, их тем же брандмауэром - «Рака-така-тум-тум, чака-чака — бум-бум».

Недавно я добровольно взял на себя уборку туалета. Наложил епитимью. В бараке много просителей политубежища, люди в зелёную полоску. Многие из них в США еще не бывали — не считая тюрем, поэтому, наверное ссут мимо унитазов или забывают смыть, как дома на побережье моржовой кости.

Я обнаружил сток в полу уборной и теперь добавил в ежедневную рутину еще один экзорцист. С четырех до пяти я набираю сотню ведер воды и ебашу водой о стены, унитазы и пол. Бесконтактный клин — как в коровнике или слоновнике. Интересное наблюдение — даже эта низменная форма деятельности наполняет гордостью мою подлую натуру. Где-то внутри вериться, что я теперь лучше других потому как туалеты чищу.

Но главное ни это. Главное — можно во всю глотку горланить: «Рака-така-тум-тум, чака-чака — бум-бум» - пока убираешь и плюхаешь водой. Иногда телевизор перекрикиваю.