Книга Корешей

Банды обычно делятся по цвету кожи — негры, латиносы и белое братство. В Кэндиленд банд не было. «Пэк ёр щит» работал на вылет и люди старались не нарушать даже по мелочи. Система подавления личности дает нам привилегии, что всегда присутствовал страх их потерять.Готовность пойти в изолятор — эту тюрьму в тюрьме, вот единственный способ оставаться свободным.

Изолятор тут не ежовский, как в раннем СССР — так что бояться не стоит. А на воле единственный способ оставаться свободным это готовность пойти в тюрьму или просто готовность умереть.

Люк называет меня «Москоу». Хотя позже, въедливый рыжий торчок по имени Брайан Фучик, дед которого был из белочехов, сказал что я выгляжу как актер кино Рик Моранис и теперь вся кливлендская тюрьма, включая шерифа округа Кайохога так меня и называет. Попадете в американский уголовный мир, смело говорите, что знаете Рика Мораниса — я там прославился с хорошей стороны.

Брайан Фучик поведал Люку, что в русском языке нет слов с буквой «W» и он в начале часто заставляет меня быстро проговаривать сочетание вроде wheel well, пытаясь подловить. Но я четко вторил ему, радуясь, что американская тюрьма учит меня больше, чем научил ташкентский иняз. Подловить меня можно если я долго и возбужденно спорю или выступаю с пламенным спичем, тогда несколько минут подряд над моим произношением заботливо работает весь барак.

Особым шиком считалось пить не из кульков, а из пустых бутылок от шампуня. Бутылки были двух видов: от шампуня и кондиционера. Шампунь легко смывался, а вот кондиционерная бутылка навсегда несла в себе горький запах полевых цветов и для питья не годилась.

Бутылки от шампуня были статусной роскошью. Их имели либо старожилы, как Люк, либо богачи у которых хватало денег на шампуни, кондиционеры и прочий метросексуальный набор. Впервые увидел как в тюрьме люди мажут губы помадой, пусть и гигиенической. Еще фляжка может быть у ловкого игрока в Пику или Кочергу (Спейдз или Покер).

За покерным столиком с втравленным изображением шахмат и нард, легко было определить каталу — перед ним стояла бутылка из под шампуня, к которой игрок иногда гордо прикладывался. Самодельный энергетик из кофе и сильновитаминизированного кул эйда называется «Foxy» и может вполне конкурировать с русским чифирём.

Питьевые бутылки регулярно отметают на еженедельном шмоне, поэтому их надо хранить глубоко в матрасе. Кэндиленд барак -образцово-показательный, для чистоты эксперимента. Наркота или сигареты попадают сюда крайне редко — только со свежеарестованными. Рабочие кухни и менты-движенщики резонно опасаются стукачей. Плановый шмон в Кэндилэнде скорее напоминает уборку мусора пионерами-ресайклерами. Мусора в полной боевой выкладке всего лишь собирают бутылки и пластиковые пакеты несчастных бэгготов.

Негр Алабама толстый и противный как немытая залупа. Он пытался выклянчить мои очки, в первые пару дней, пользуясь тем, что я еще не совсем понял куда попал. Алабаме приглянулась моя оправа. Ходить в минус пять он не смог бы физически. Но негр не подозревал, что в день ареста я пережил личную трагедию и мне было по ветру на кого переть — на жирного недоумка или шерифа округа.

Я взвился и наехал на Алабаму, подсознательно понимая, что белых тут большинство и впрягётся кто-нибудь обязательно. А нет - так я и сам готов сдохнуть в бою.

Впрягся Брайан Фучик. Он убирался в душевых, был приближен к ментам и мог шепнуть Неффу, что Алабама только косит под первохода, и место его точно не в Кэндиленде. Алабама моментально отстал, но затаил злобу.

Фучик терпеть не мог Алабаму, за то что тот сморкается в раковину и никогда не смывает ни своей слизи ни толстых афро-волосков. Когда я от безделья стал создавать на кухне барака маленькую библиотечку, Алабама снова пытался наехать за то что я забрал у него Николаса Спаркса. Меня раздражала собственническая манера американцев не оставлять книги в парке на скамейке после прочтения, а сдавать их в наём в обмен на кофе. Когда кто-то освобождался, я национализировал книги и маркировал их «Бесплатная библиотека графства Оранж. Вернуть Рику Моранису»

Алабама фальцетил что это его книга, а я к тому времени уже окончательно оборзевший, сказал что ни разу не видел чтобы он читал что нибудь кроме обертки от чипсов. Спаркс пишет для баб и рейнбоу.

Уходил злобный поляк Сковронский, он оставил россыпь пустых бутылок от шампуня в коробке под шконкой. Эти коробки заменяли нам тумбочки. Бутылки были мои по наследству, я решил, что все аккуратно переберу, как только выключат в бараке свет. Стыдно было копаться при свидетелях. Это была ошибка свежепойманного. В тюрьме надо налетать на такие вещи сразу — как стервятник.

Алабама приперся нагло и сразу. Не успела еще шконка под Сковронским остыть. Негр забрал всю коробку поляка, оставив мне только бутылку от травяного шампуня которую не возможно было отмыть от запаха полыни по причине дешевой пористой пластмассы. Так что я не скоро дослужился до собственного элегантного аксессуара.