Книга Корешей

Мне легко было представить славянский поселок на окраине Питсбурга. Сталевары. У нас есть такой же. Старинные добротные восточно-европейские дома, церкви и костелы, кабачки. Славик вилледж. Славяне, правда, поразъехались после закрытия нашего сталелитейного. Теперь там много негров и стреляют по ночам. Костелы стоят заколочены и по ночам в них йобутся и гоняют по жилам нейротрансмиттеры.

На последнем курсе, Джо понял, что с него хватит теории искусства, а чтобы стать художником нужно много рисовать. Он забросил учебу и диплом. Рисовал на стенах, натягивал холсты на палеты, покупал так называемый «упс пэйнт» - краску в которую по ошибке замешивали не тот колер и продавали в полцены. То что мог дотащить — прятал в гараже отца, то что не мог — просто инстаграмил и рисовал дальше. У него накопилась куча неоплаченных штрафов — за граффити, за бродяжничество, за пьянку в общественных местах. Перед увольнением с последней работы, Джо слегка помял менеджера ресторана "Пекарь и Пивовар".

Судья выкатил счет в три тысячи долларов и предложил выбор: тридцать дней исправработ или пятнадцать суток в тюрьме. На мое счастье, Джо выбрал тюрьму.

Жаль я долго к нему не подходил. Вместе удалось провести только восемь дней. На воле мне сложно было бы повстречать такого как Джозеф Дюраж. Богема. Это так же сложно, как найти ЛСД. Вот героин пожалуйста — пробники раздают на каждом углу. А с расширением сознания — нужно пройти через десять рекомендаций и посвящений.

В Кэндиленд у Джо не было выхода. У меня есть кофе и мы потребляем его так будто завтра конец света. Разгорячившись, начинаем громко орать, сыпя именами и терминами, которые раздражают многих, включая вертухаев. Даже мягкий обычно отец Корриган грозится отобрать кофе, если не прекратим горланить.

«Вот смотри» - Джо рисовал картинку и резко переворачивал на чистый лист, пока чернила еще не высохли. Рисунок почти четко отпечатался. Видишь? Это Энди Ворхол! Сотни отпечатков одного и того же имиджа, каждый немного отличный от предыдущего. Это одновременно и гимн и пародия на главное американское завоевание — массовое производство и идолов массовой культуры — отсюда тиражирование священных ликов Мерлин Монро и Элвиса.

Джо рисует ворох кривых, похожих на кучу волосков застрявших в раковине, после того как Алабама обрил голову. Видишь? Это Джексон Поллок. Абстрактный экспрессионизм — искусство должно быть искусственным и рукотворным, нельзя копировать природу, надо создавать свое, идти дальше Творца. Потом он рисует нелепый детский примитив и говорил — вот он Жан Мишель Баскья.

Хм, Джо, ты так быстро его скопировал, да и что там говорить, наверное мой двенадцатилетний сын смог бы так же. В чем тут прикол?

Ты что? Серьезно не замечаешь тут отсылку к Пикассо и стёб над Ван Гогом? А! Ну да…

Понимаешь, чтобы постичь Баскья, надо изучать живопись со средних веков по наши дни, он такую жирную точку поставил, подвёл итог будто. Читая книги современных писателей, ты улавливаешь отсылки и намеки на классическую литературу?

- Безусловно

- Вот. У нас в изобразительном искусстве — тоже самое. Паренек был не богатый молоденький выходец из Гаити, который создал граффити популярность задолго до попосового Банкси, а потом Жан Мишеля заметил сам Ворхол. У Энди Ворхола мало своих идей. Он был асом по воплощению чужих замыслов. Отсюда его «Фабрика» где он позволял жить, творить и торчать кому угодно, всасывая их мысли как настоящий вампир. В конце пятидесятых все мировое искусство находилось в тупике от отсутствия новых форм.

И тут в дело вмешалось Центральное Развед Управление и Конгресс США. Нужно было противостоять доминированию искусства из Европы и «соцреализму». Только свободная рыночная экономика позволяет таланту развиваться и творить. Только на свободе возможно реализовать талант. Отсюда и прорыв абстрактного экспрессионизма Поллока, суповых наборов Ворхола, Баскья, Станкевича, Чемберлена, Ногучи…

Тут я не выдержал и признался, что необычайно крупный писатель — в Японии, само собой. У меня даже свой фан клуб есть — человек десять, а книжку прочли наверное человек двести. «Это хорошо» - заметил Дурашка — в эпоху интернета, когда творят и все и вся это уже немало. Времена гигантов-одиночек миновали. Нужно адаптироваться и радоваться фан-клубу из десяти человек или умирать.

Несколько дней с Джо Дюрашем, заставили забыть о мучительных мыслях и обстоятельствах приведших меня в тюрьму. Забыть о самой тюрьме. А тюрьма не очень любит, когда о ней забывают. В один из дней, в разгар дискуссии об истинных причинах нарушения присяги Брэдли Маннингом, к нам в упор подошел Люк и спросил:

- У вас чо тут, робяты, броманс? Или гей 4 да стэй?

«Броманс» - это когда двое мужиков начинают слишком ласково друг с другом общаться и обращаться к товарищу не иначе как «бро».