Книга Корешей

За мостом я наткнулся на гурт японских туристов с дорогими Кэнонами. Японец поклонился и вручил мне кэнон. Он хотел чтобы я сделал им групповое фото. Самое главное чтобы после фото не попросили сделать харакири. Я поставил чемоданчик на землю и защелкал затвором, будто снимал моделей для журнала Плейбой. Потом я задрал штанину и показал японцам джипиэса. Японцы возмущенно вырвали Кэнон и спешно ретировлись повторяя грубые заклинания. Все говорят будто немецкий это язык войны. Вы просто не слышали японского.

Я шел и тихо радовался жизни. Часы на бывшей ратуши отбили мне салют. На парковке у маркета в моем потряпанном ландо сидела жена и двое детей. Они встретили меня как Юрия Гагарина.

-Куда хочешь поехать на ужин? - спросила жена.

Жена. Мы с вами уже так долго перемываем ей кости, а я все «жена» да «жена». А ведь у нее красивое имя.

Ася.

Благодаря Горбачеву

  Мы и сможем дойти до конца этой пиццы

  Из рекламного ролика Пиццы-Хат

КНИГА ИСА

1

Меня, бирманца И.Са и пакистанца Раджу приняли в один день. День, замечу вам, паскуднейший. Ночью прошел грязный, как растлитель малолетних,дождь. С упорством подростка-садиста лупоглазое солнце выжигает мутные лужи. Вчерашний дождь возносится к небесам тяжелыми галлонами.

Дышать тяжко. От вязкой мути испарений дышать не хочется вовсе. Кофе не действует, несмотря на количество. Тело переработало кофе в мочу, упустив главное — приподнять настроение. Хочется плакать и ссать. Ссать негде, хотя улица перед мусорным днем заставлена муниципальными баками, старой мебелью и матрасами.

Тело постигло, что ссать не придется, пот так и полился ниагарскими потоками — почти как вчерашний дождь. Я не сдался, спрятался за вертикально воздвигнутый матрас и избавился о того, что совсем недавно было абиссинским кофием. Мозг лениво зарегистрировал, что оскверняемый матрас совсем еще новехонькой.

Это был год выброшенных матрасов и кроватей — на город вдруг навалилась эпидемия клопов. Американские клопы были жирнее и тупее, как я утром и без кофе. В остальном имперские клопы мало отличались от общечеловеческих.

В тот год клопы возникли всюду: в больницах, детских садах и даже в сети комфортных гостиниц Халидей Инн. Не миновала беда и нас. Оккупанты поселились в спальне.

Я отправил жену и детей в аквапарк на пару дней, а сам провел ряд бесчеловечных экспериментов похожих на финальную стадию войны во Вьетнаме — столько химикатов еще надо испытать, а времени-то уже в обрез — отступаем, джентльмены.

Клоп мериканский живуч, как и русский. Так что пришлось их работать по-русски — с паяльной лампой на и индивидуальной основе, как работали сербские снайперы в Сараево.

Американцы, они умнее меня — выбрасывают матрас и покупают новый. Так устроена здешняя экономика и культура. Это был год бесплатных новеньких матросов и ленивых жирных клопов.

Плейер пыхтел в режиме тыка, стараясь меня удивить, но ничего не вштыривало, как и кофе.Пассажиры автобуса в Даун-таун казались еще большими скотами, чем они кажутся обычно.

Предстояла встреча с офицером, призванным судьбой и графством Куйяхога осуществить надо мной административный надзор. Офицеру была дана беспредельная власть надо мной на срок в шесть месяцев.

Гендерная принадлежность офицера числилась «женской», но политически правильное слово «офиссер» в наши дни пола не имеет.Офицера звали Александра Гадс.

Пройдя через затейливый шмон, где негр с надписью «помощник шерифа» вынудил меня снять ремень и вывернуть из кармана жалкую мелочь, я вознесся на 24-й этаж дебилдинга правосудия. Записался в журнале, отключил телефон, в соответствии с полугестаповским наставлением на стене: «Телефоны отключить. Девайсы не заряжать. Сидеть. Не выйобываться. Ждать когда назовут вашу фамилию».

Так я остался без плейера. Пришлось вывалить на колени ебук. Ждать пришлось недолго. Александра Гадс оказалась низкорослой еврейкой средних лет. Миловидное лицо поганил нос-крючкотвор и подчеркнуто короткая прическа. Волосы Гадс имели вид ошметков, сметенных с пола парикмахерской в день с пятидесяти процентной скидкой.

Неоправдано смелые эксперименты Александры с красками для волос придавали прическе характерный вид «поистратившаяся лярва».

Лярва замахала мне, как родному. Потерпев поражение выговорить мою фамилию с первого раза, офицер Гадс улыбнулась стандартной рыбьей улыбкой американского гослужащего. Я провел две головокружительные недели с джипиэс-маячком на ноге и опыт отмечалова у стандартной гослярвы уже имел. Сегодня я должен расстаться с джипиэсом, хотя он стал таким родным, что почти начал обрастать мясом.

Джипиэс был говорящий и иной раз не без цинизма, в интимнейший ночной момент мог по-американски без обиняков заявить что не дурно бы подзарядить батарейки. Говорил джипиэс голосом Алека Болдуина. Видимо политкорректная гендерная революция еще не коснулась дивайсов для наблюдения за опасными бандитами.