Книга крови

Мать и дочь всё ещё стояли возле старинного фасада, в нескольких метрах от человеческого водоворота, просачивавшегося через арку на книжный рынок. Кэт словно бы рассеянно скользнула взглядом вокруг. Финниан перешёл к другому прилавку; казалось, он всё сильнее беспокоился, как будто эта встреча нравилась ему с каждой минутой всё меньше.

– Вообще-то я совсем не знаю отца, – поспешно сказала Кэт, чтобы её матери не пришла в голову идея выяснить, на что это она так вытаращилась. – Я понятия не имею о том, каким он стал. Что побудило его стать политиком и остаться им? Политики страшно непопулярны, и отец знает об этом. Тем не менее отец не прекращает свою деятельность. Неужели он настолько убеждён в своей правоте? Или просто не в состоянии бросить то, что начал?

– В общем-то ты права: ему нужна прежде всего власть, – ответила Эльвира Марш. – Однако ему недостаточно обладать этой властью. Он хочеть распоряжаться ею во имя достойной цели.

– И что это за цель?

– Я уже сказала тебе: он хочет уберечь мир библиомантики. Знала ли ты о том, что между страницами мира уже давно клубятся идеи? Три рода знали об этом, но не предприняли ничего.

– Неправда, – возразила Кэт. – Они приписали экслибрам вину за то, что те якобы пробудили идеи. Это тоже очень просто, не правда ли? Свалить всю вину на тех, кто и без того не в себе, кто слаб и беспомощен, потому что оказался в этом мире, сам того не желая, причём в положении чужака. Чрезвычайно удачный ход!..

– Но ведь экслибры и представляют собой идеи – идеи из плоти и крови! Кто-то придумал и записал их. Их мир – мир литературы. Зачем им понадобилось из него выпадать? Пусть бы они в нём и оставались!

– Многие авторы книг были библиомантами. Это они сотворили экслибров, экслибры – их идеи, ваши идеи! Это вы, библиоманты, виноваты в том, что они появились на свет. И за это вы теперь хотите покарать их? Это заколдованный круг.

– Даже твой отец не в состоянии вернуть всё как было. Но он может предотвратить дальнейшее ухудшение ситуации. Он может позаботиться о том, чтобы всё закончилось хорошо – и для мира библиомантики, и для нас всех.

– Ты только и делаешь, что пляшешь под его дудку! – Ничего хуже Кэт не могла сказать, но подобные пустые разговоры до смерти надоели ей ещё тогда, когда она жила с родителями дома. – Чтобы всё закончилось хорошо? Если в этом участвует Рашель?

– Твой отец позаботится о том, чтобы порталы были запечатаны.

– Идеи клубятся между страницами мира. Им не нужны порталы. Рано или поздно они доползут до любого убежища вне зависимости от дальности или высоты его расположения.

– Этого он и боится. – Теперь голос матери звучал с прохладцей, гнев и фанатичная приверженность схлынули. – Он собирается привязать библиомантику к местам, где она когда-то возникла во внешнем мире – к Лондону, Риму, Оксфорду…

– Он хочет запечатать убежища? Все убежища?

– Это наш последний шанс.

– Даже Унику и Либрополис? – удивилась Кэт.

Мать кивнула:

– Подготовка уже идёт полным ходом. Сначала власти закроют порталы между убежищами, а потом запечатают все входы, ведущие сюда, в заключение прикажут построить стену – по тому же принципу, что и стена, когда-то построенная в ночных убежищах. Стену, не позволяющую большинству библиомантов открывать ворота.

– Но ведь тем самым они обрекают экслибров на смерть! Все, кто не успеет вовремя уйти через портал, погибнут вместе с убежищами! – выкрикнула Кэт.

– Стража получила приказ удерживать экслибров подальше от порталов. Кто его знает, возможно, экслибры сами являются разносчиками идей или же своего рода семенами, из которых возникают идеи. До того, как экслибры начали выпадать из книг, идей, поглощающих убежища, в нашем мире не было. Возможно, экслибры сыграли роль катализаторов идей, и тогда в итоге их поглотит то, что они сами призвали в этот мир.

– Призвали?! – Кэт потрясённо уставилась на мать.

– Твой отец опасается, что идеи представляют собой своего рода тайное оружие экслибров, с помощью которого они хотят отплатить нам за всё.

– Оружие, угрожающее прежде всего им самим?! Что за идиотизм! – возмутилась Кэт.

– Возможно, экслибры потеряли контроль над своим оружием. Вероятно, именно поэтому идеи распространяются всё быстрее.

– И папе удалось убедить Комитет в этой сказочной глупости? Неужели Рашель тоже ему поверила?

– Рашель Химмель по горло занята своей ненавистью к тебе и твоим друзьям. Вы убили её брата и, скорее всего, её младшую сестру тоже.

– Можно подумать, сами Химмели – ангелы во плоти!

– Пандоре Химмель было одиннадцать лет! – Ужас, сквозивший во взгляде матери, казался натуральным. – Вы убили ребёнка, Каталина, одиннадцатилетнюю девочку! Это бесчеловечно!

– А ты подумала о том, что в убежищах проживает целая куча одиннадцатилетних девочек, которых приговорил к смерти мой отец?

– Это совсем другое! Не мешай одно с другим только потому, что тебе это выгодно!