Книга Лазури

— Я сломал ледяное очарование серебром, а затем смог заглянуть внутрь себя.

— Не понимаю. В свой сон?

— Нет, нет. В устройство своего тела — вплоть до мельчайших деталей. Увидеть, ощутить, как это работает и возможно, управлять.

— Что-то не похоже на описание, но в любом случае опасно. Присмотрись, прежде чем экспериментировать.

— Ты, как всегда, права, Соу. В ближайшем будущем я в эти дебри не полезу — разве что начнут сказываться эффекты отравления, ну или кто-то проделает во мне отверстие.

— Что ж, значит, я пока могу быть спокойна…относительно.

— Почему же относительно?

— Я нашла сны родственников одного из этих, как ты говорил… «коматозников».

— В гости еще не заходила?

— Вместе пойдем. Побудешь рядом на случай, если я окажусь неубедительной. Да и послушать не помешает — вдруг заметишь ключик к спасению.

— Тогда пара дней для восстановления — и отправляемся.

— Решено, мастер.

Осыпающийся кирпич стен, сети трещин на стеклах крыши, паутины и пыль на всем. Сон перестал быть моим домом и медленно уходил в небытие. Я вдохнул немного времени в свое любимое кресло, где провел столько дней, и сел, дожидаясь прихода Соусейсеки. Сквозь оконные проемы дул теплый ветер.

Прийти в чужой сон и предложить помощь — почему это не пришло мне в голову? Быть может, я действительно зациклился на себе, забывая основную цель происходящего? Ведь я действительно больше думал о Либер Кламорис, чем о том, как выполнить обещание. Но с другой стороны, я рисковал ради нее…или все же ради себя?

Стоп, хватит. Не те вопросы я задаю себе, не те. До тех пор, пока наши пути совпадают, я поступаю верно — а на развилке наступит время разбираться. А пока важно вот что: мы должны выглядеть убедительно, чтобы нас не восприняли как часть сонного бреда. Нужно сказать или показать что-либо, чтобы в нас поверили.

Кажется, я вовремя спохватился — действительно, кто поверит небритому человеку в мешковатом свитере и говорящей кукле, если они придут во сне и предложать разбудить вашего коматозного дядюшку за скромное вознаграждение? Никто.

Одним движением мысли я раскрыл перед собой зеркало, одновременно стирая обычную одежду. Легким жестом стер щетинистую бороденку, слегка изменяя форму челюсти. Немного увеличил глаза, проложил пару морщинок между бровями. Поседевшие волосы выбивались из-под широких полей шляпы, черная мантия скрыла очертания тела, показывая наблюдателю только края окованных серебром сапог. Руки я спрятал в глубоких перчатках, а после некоторого раздумья одел на лицо гладкую стальную маску, оставлявшую на виду только глаза. Сегодня следовало перестать быть собой — чтобы сыграть роль так, как следует.

— Мастер?

— Да, я слегка приоделся, по случаю выхода в свет.

— Ты выглядишь…внушительно. Возможно, даже пугающе.

— Так и нужно. Наш собеседник должен поверить в мое могущество, чтобы не принять потом сон за сон.

— Скажешь же — «сон за сон». И почему это он должен верить в твое могущество, если все дело на мне?

— Люди склонны верить внешним атрибутам силы, поэтому я попробую на этом сыграть.

— Пробуй. Пока что у тебя неплохо получалось.

— Это исключительно из-за хорошей компании. Ладно, пошли. Может, даже удастся закончить все это, не просыпаясь.

Сон встретил нас занятными декорациями. На тесном деревенском рынке кипела жизнь, люди толпились у прилавков, продавцы выкрикивали какие-то зазывные скороговорки. Все они были отмечены ирреальностью — срезаны, словно где-то стоял мощный прожектор, выхватывающий некоторую их часть из небытия, оставляя невидимым остальное.

— Она где-то здесь, ориентируйся по видимой стороне людей.

— Я уже догадался. Забавно, оказывается, выглядит солипсизм со стороны.

— Что? А, ты об этом. Кстати, заметь, ее власть здесь достаточно сильна, чтобы не позволять нам дорисовывать картину. Вот только она об этом не знает.

— Кем ей приходится наш обьект?

— Понятия не имею. Но он ей определенно небезразличен.

— Кажется, я ее вижу. Вон та торговка травами, не?

— Вперед. Надо вывести ее в место потише.

— Так пусть уберет их, делов-то.

— Не вздумай! Если она поймет, что спит — может проснуться, а это смертельно опасно!

— Ладно, потом обьяснишь. Буду осторожен.

— Помалкивай пока. Я справлюсь.

Соу подошла к травнице — немолодой, но все еще неплохо выглядящей японке и быстро заговорила о чем-то, то и дело указывая в сторону. Сперва я не мог понять ни слова, но все же как-то улавливал смысл — речь шла о редких травах, а я был представлен в качестве западного путешественника, который якобы собирал все специи мира.

Травница подошла ко мне, поклонившись в приветствии, и потащила за руку в сторону внезапно появившегося домика, бормоча что-то о цене и качестве. Краем глаза я видел, как исчезал рынок и даже на мгновение испугался за Соусейсеки, но она уже была внутри.