Книга Лазури

— Верно. А много ли их было всего? Я имею в виду… ну, согласившихся.

— Нет, насколько мне известно, всего двое. Первым был Анжей. Вторая же сделка произошла совсем недавно — ты, возможно, удивишься, но к тебе она имеет прямое отношение. Некий юноша, узнав о задуманном тобой, возжелал вернуть Игру Алисы обратно на ее отвратительный путь…

— Как это? Кто… — я осекся. В памяти всплыла странная кукла, что сбежала от нас в Н-поле Анжея. Я напряг память, пытаясь вспомнить странное имя, что она назвала.

— Тот безумец в зеленом… — будто прочитав мои мысли, содрогнулась Суигинто. — Это был он, верно? Но как он узнал о нас, Отец?

— Сие непонятно даже мне. Странным образом сплелись события… Но вам нечего бояться. Его контракт с Лапласом разорван, и больше он вам не помешает. Кроме того, — Розен взглянул ей в глаза, — хотя этот несчастный глупец успел натворить немало лихих дел, им двигала лишь любовь к тебе. Странная, искореженная, но все же любовь… Не держи на него зла. Он еще молод. И… вряд ли вы когда-нибудь встретитесь вновь.

Суигинто упрямо потупилась, закусив губу. Я собирался с мыслями, пытаясь вспомнить следующий вопрос, но на ум упорно лез вновь явившийся из небытия чужак. Откуда он взялся? Что я ему сделал? Судя по тому, что мне открылось за это время, мне повезло, что наши пути так и не пересеклись.

— Хм… да! — наконец мне удалось разогнать лишние мысли. — Скажите, те контракты, что Лаплас заключил с ними — они и впрямь имеют силу? Он действительно стал хозяином душ Анжея и этого, как его…

Вопрос не был праздным: несмотря на его апломб, высокомерие и наглость, несмотря на всех кошек, что ухитрились между нами пробежать за эти месяцы, я начал менять свое отношение к Анжею. Я видел его совсем не таким, каким он изобразил себя ради своей дочери, Розен произносил его имя, как произносят имя сына, и теперь я понял, что больше не испытываю к нему неприязни. Мало того, я даже начал о нем беспокоиться.

К моему искреннему облегчению, кукольник снова качнул головой:

— Насколько я теперь разбираюсь в ситуации — нет. В сущности, душу вообще нельзя кому-то продать — она не товар и не принадлежит человеку, дело скорее обстоит наоборот. Вся эта игра со сделками и покупкой душ нужна была ему лишь ради людской веры: не сомневаясь в его мощи и помощи, люди и в самом деле начинали творить чудеса, а сам он, в свою очередь, становился сильнее, питаясь их верой. Возможно, для настоящего демона троих человек и было бы маловато, но для взбунтовавшегося эйцехоре — вполне достаточно.

— Вот даже как?

— Именно. Представь себе, даже картины посмертия он явил нам различные: мне была представлена вечность некоего созидательного труда на службе у духов зла, Анжею — муки ада, а этому юнцу, третьему из нас — и вовсе что-то грандиозное и туманное, с множеством многозначительных умолчаний, на которые так падка молодежь. А что он предлагал тебе? Интересно послушать.

— Ну, до таких перспектив наше с ним общение дойти не успело. Но чего же он тогда добивался на самом деле?

— Моей смерти.

Соу тихонько ахнула. Шинку невольно отступила. Хина прижала руки к груди.

— Да, — вполголоса, будто сам себе, продолжал мастер, — теперь мне стало понятно, что он добивался именно этого. Не знаю, зачем это было нужно столь хитрому и изворотливому, но совершенно безумному созданию — могу лишь предполагать, что наша связь за столько лет все же не прервалась. Я был для него якорем, тяжелым грузом, мешающим обрести настоящую свободу. Должно быть, весь наш первоначальный план был инспирирован им…

— Какой план, Отец? — сдавленно пробормотала Канария. Совсем как Соу — в мою, она вдруг вцепилась в руку Хинаичиго: если бы Вторая была человеком, я бы подумал, что кукла находится на грани обморока.

— Видишь ли, дочь, — Розен вдруг с тревогой вгляделся в ее лицо. — Что с тобой? Тебе плохо?

— Н-нет, — Канария, собравшись с силами, вдруг твердо посмотрела ему в глаза. — Какой план, Отец? Значит, все это было частью плана? Значит, ты действительно использовал на…

— Замолчи! — раздался чей-то сдавленный крик. С горящими, как уголья глазами Суигинто взмахнула клинком. — Мэй-Мэй!

— Использовал! Использовал! — по щекам Канарии бежали злые слезы. Стиснув кулаки, она выкрикивала это Розену в лицо снова и снова.

И все, случившееся следом, произошло так быстро, что ни я, ни Соу, ни Мегу ничего не успели сделать.

Издав яростный рык, Первая бросилась на сестру. Шинку, попытавшаяся удержать ее за рукав, охнула от боли и отлетела в сторону, от пинка в живот. Блеснул стальной луч… Пронзительно вскрикнула Хина…

— Стойте!

Розен снова поразил меня: сколько бы лет ему ни было, двигаться старик, оказывается, мог едва ли не вдвое быстрее своих дочерей. Согнувшись, он стоял между ними, держа перед Канарией руку, словно собираясь остановить сталь ею. Первая ошеломленно подняла на него глаза, затем перевела взгляд на сталь в своих руках и вдруг поспешно выпустила рукоять, словно та обожгла ей руки.

Меч звякнул об пол.