Книга магов (антология)

А следующей ночью крылья подняли ее — опять. На сей раз они летели недолго. Опустив ее на землю, желтоглазый вдруг исчез. Она огляделась, не веря тому, что видит, — вокруг щерился древними желтыми камнями узкий двор старинного замка, глухо мощенный крупными черными булыжниками; кругом не было ни души. Она посмотрела на тяжелые, потемневшие от времени двери главной башни и содрогнулась от холода. Словно ощутив ее, с неба упала крылатая черная тень.

— Идем, — просто сказал он, и она пошла вслед за ним.

Двери открылись будто по волшебству — лишь боковым зрением она успела разглядеть две низкорослые фигуры, склонившиеся по углам. Стрельнув глазами, она прошла вслед за ним в огромную залу, где жарко пылал камин, а на огромном — под рост хозяина — столе тонула в соусе утка, зеленели овощами салаты, стопкой высились на глиняном блюде горячие лепешки.

Ели они молча. Бросив в угол кости, он хлопнул в ладоши — и тотчас из темного угла выросла миниатюрная, скрюченная фигура, просеменила к столу, в свете масляной лампы возник большущий кувшин, — и серебряный кубок, стоявший перед ней, отозвался довольным бульканьем вина.

— Я хочу, чтобы ты была счастлива, — произнес он, поднимая свой кубок — огромный, с золотой насечкой, — ты достойна счастья…

— Ах, — едва слышно вздохнула она.

Вино было довольно противным. За годы, прожитые рядом с утонченно-элегантным мужем, она привыкла пить столь же элегантные грузинские и молдавские вина, нисколько, впрочем, не задумываясь о тех особенностях «букета», о которых так любили толковать его друзья.

В три глотка она выпила кубок. Правая рука машинально пошла вдоль стола в поисках шоколада, но его здесь, увы, не было. Крылатый недоумевающе поглядел на нее:

— Тебе не нравится мое вино?

— Отлично… — прошипела она. — Отличное вино.

Кто-то осторожно тронул ее за плечо. Она открыла глаза.

В сером свете дождливого утра темным пятном вырисовывалось лицо мужа. В сознание влился запах — одеколона, зубной пасты, кожи — от чехла мобильного телефона, который лежал у него в кармане, — запах спокойной, уверенной в себе ненависти. Ее ненависти.

— Малыш, — тихо произнес он, — я поехал. Не забудь, пожалуйста, что мы договорились везти твою маму к стоматологу… договорились на двенадцать, а уже десять. Вставай…

Мягкие теплые губы коснулись ее лба, и она едва не застонала.

— Гадина, — сказала она ему вслед — шепотом, — как же я тебя…

Она была рада, что вечером он, не говоря ни слова, ушел в кабинет — ив спальню проник сладковатый запах трубочного табака.

И на этот раз крылья несли ее недолго. Едва раскрыв глаза, она увидела себя в просторной зале: по правую руку от нее на высоком стуле сидел он, желтоглазый, а дальше, вдоль стола, — такие же крылатые, облаченные в странные, чешуйчатые металлические доспехи.

— Время не ждет нас, — гулко произнес один из них, и желтоглазый тотчас же поднялся.

— Да, — сказал он. — Битва решит… честь мы оставим на совесть предков. Я должен найти выход! И я найду его!

— Ты привлек женщину срединного мира? — иронически спросил кто-то.

— Она верит мне.

— Что ж… пусть так. Пусть ее кровь послужит нам… хотя бы в качестве утешения.

Желтоглазый вспыхнул.

— Нет! Ее душа принадлежит мне!

— О чем ты… говоришь? — с усилием переспросила она.

— Что? — удивился он, будто не слышав ее вопроса. — Я… ах, нет…

Взмах крыльев — и под ней снова помчалась черная равнина, усеянная красными пятнами каменных массивов.

— Надежда, — услышала она над собой. — Надежда, страсть… надежда на познание страсти — разве не этого ты ждала в течение многих холодных лет?

— Да, — прошептала она. — Да, да, да! Все впустую… я живу в холоде. Нет… нет смысла… да, да, да!!!

— Ты нужна мне!

Она снова ощутила его запах. Она снова ощутила тугую, бьющую над ней плоть — волю мышц, покоряющих небо, обжигающее тепло огромного, давящего на нее мужчины, свист ветра:

— Я приду к тебе! Я приду тогда, когда ты станешь моим спасением! Ты готова?

— Да!.. Да!..

Она сидела на балконе, удивляясь тому, что на безоблачном — еще час назад — небе не видно звезд. На город опустились тучи? Странно: это выглядело совершенно иначе, так, будто чье-то гигантское крыло накрыло светящийся вечерними огнями мегаполис. Небо было черным — ни туч, ни звезд. Из кухни доносились звуки музыки и пьяные мужские голоса. Звон рюмок, очередное обсуждение — сперва политика, потом бизнес, затем, по мере наливания коньяком, они, безусловно, начнут рассуждать об отношениях Леннона и Оно, а чуть позже, помянув покойника Заппу, станут восторгаться творениями Гауди. Она не была в Испании. Она вообще нигде не была, ее не удивляли пирамиды, минареты и эта, как ее там, все уши уже прожужжали, «саграда фамилия»… ехать еще к черту на рога, чтобы полюбоваться каким-то идиотским собором! Она смотрела его на видео, и он не произвел на нее ни малейшего впечатления.