Книга Магов (сборник)

Если в правленье твое преступленья не вовсе исчезнут,
То обессилят и мир от всечасного страха избавят.
Жить ему жизнью богов; он увидит богов и героев
Сонмы, они же его увидят к себе приобщенным.
Будет он миром владеть, успокоенным доблестью отчей.

Затем он говорит о падении змея, о древе познания добра и зла и пишет:

Сгинет навеки змея, и трава с предательским ядом…

И все-таки какие-то искры первородного греха останутся:

Все же толика еще сохранится прежних пороков…

И, наконец, великой гиперболой умоляет младенца как отпрыска Бога, говоря о нем следующее:

Отпрыск богов дорогой, Юпитера высшего племя!
Мир обозри, что плывет под громадою выгнутой свода,
Земли, просторы морей обозри и высокое небо.
Все обозри, что вокруг веселится грядущему веку,
Лишь бы последнюю часть не утратил я длительной жизни,
Лишь бы твои прославить дела мне достало дыханья![186]

Существуют также определенные предсказания, находящиеся между естественной и сверхъестественной дивинациями, как это бывает у умирающих и отягощенных старостью. Они часто знают то, что должно произойти, ибо, как говорит Платон, те, чьи чувства менее сильны, слышат лучше и проникают глубже в суть вещей и находятся ближе от места, куда должны уйти, и их путы уже как бы расслабились, и, не столь сильно подчиняясь телу, они получают более легко свет божественных откровений.

Глава шестьдесят первая О создании человека, о чувствах внешних и внутренних и о разуме; а также о трех потребностях души и о страстях воли

По мнению некоторых теологов, Бог создал человека не сразу, но с помощью божественных духов. Это излюбленная точка зрения Алкиноя и Платона. Они полагали, что Бог – Верховный Творец всего мира – создал злых и добрых духов, благодаря чему они стали бессмертными, а затем по приказанию Бога сотворили все виды смертных существ; а если бы все остальные живые существа создавались самим Богом, они тоже стали бы бессмертными. Духи смешали землю, огонь, воздух и воду и, сложив их воедино, создали тело, зависимое от души, и разделили его на несколько частей, подчинив каждую часть определенному чувству. Так, например, диафрагма отвечала за гнев, матка за похоть, а наиболее благородные чувства достались голове как главной башне тела, а также всевозможных органов речи.

Они разделили чувства на внешние и внутренние. Внешних, известных всем, – пять; и им соответствуют пять органов, или субъектов; было устроено так, что все эти органы располагаются в наиболее значимой части тела и имеют высокую степень чистоты. Например, глаза, находящиеся в самом важном месте, наиболее чисты и связаны с природой огня и света. Ниже находятся уши, они уже менее чисты и соотносятся с воздухом. Ноздри – на третьем месте; они имеют природу среднюю между водой и воздухом. Орган вкуса наиболее сходен по природе с водой. И, наконец, последнее ощущение распространено по всему телу и соотносится с необъятностью земли.

Наиболее чистые из чувств те, что воспринимают как можно более отдаленные предметы, – это зрение и слух. Затем идут обоняние и вкус, распознающие что-либо только с близкого расстояния. Но осязание имеет два качества, ибо чувствует тела, близкие к нему, и, подобно зрению, выделяющему предметы в воздушной среде, с помощью прута или палки чувствует вещи твердые и мягкие, и жидкие. Осязание – единственное чувство, которое является общим для всех живых существ. Так, ясно, что тактильные ощущения человека равнозначны ощущениям животных, но во всех остальных чувствах животные превосходят человека; собака лучше слышит, видит и чувствует запахи, а рысь и орел имеют зрение более тонкое, чем у других животных и человека.