Книга масок

Туманная луна на берег свет бросает,
От колоколен тень, от кровель вырастает
Крылатых ангелов и исполинов хор.

А башен, кровель, стен причудливый узор

Тенями стелется в необозримом поле.
Но город далеко, за двести верст и боле.
Безлюдны берега и пуст морской простор.

Из серой глубины небес, что нежно тают,

Виденье города встает: дворцы, собор,
Злаченых башенок затейливый убор
И лестницы наверх, что в небе исчезают.
Их тень на отмели обманывает взор;
Моргана ж, опершись в туманности небесной,
Качает в воздухе над морем град чудесный.

В стихах Лоррена много фей. Все феи увенчаны вербеной или «голубым ирисом». Они мелькают томные и влюбленные между строф этой лунной поэзии.

Где истинный Лоррен? В «Феях», в «Ames d'automnes». Оба истинны – одного не следует отделять от другого.

Эдуард Дюжарден

«Revue Indépendante» была основана под влиянием Фенеона неким Шеврие, не оставившим после себя никаких других следов в литературе. В 1886 году журнал перешел в руки Эдуарда Дюжардена. Первый выпуск открывался бессодержательной программной статьей от лица редакции. Но имена сотрудников, уже в то время имевших некоторых почитателей, а позднее приобретших большую известность, убедительнее самых пышных предисловий подтверждали желание дать читателям настоящую литературу, стремление редакции к чистому искусству и красоте. В нем принимали участие: Малларме, Гюисманс, Лафорг, Визева. Этот последний больше года давал критический обзор новых книг, анализируя их с проницательной осторожностью и беспристрастием. Он обладал остроумием, огромной начитанностью. Он любил Малларме. Это производило впечатление. Гюисманс давал живую вивисекцию художников с таким же наслаждением, с каким дикая кошка разрывает на части мышь. Лафорг был ироничен, наивен, меланхоличен и очарователен. Малларме доказывал всю бесполезность запутывать театральные зрелища декламацией жалких литературных произведений. В течение двух лет почти все писатели, впоследствии ставшие академиками (некоторые из них были занесены в академические списки), Бурже, Франс, Баррес, прошли через этот журнал, некрасивый с виду, оригинальный и варварский. На его страницах можно было встретить Вилье, Рони, Поля Адама, Верхарна, Мореаса. Ибсен дебютировал в нем как акклиматизировавшийся во Франции писатель.

В последний год Кан, покинув «Vogue», своею полезною догматикою заменил приятный скептицизм Визевы. В январе 1889 года «Revue Indépendante» перешла в другие руки и, теряя с каждым годом свой аристократический характер, стала медленно падать.

Будучи единственным журналом искусства в течение двух лет, «Revue Indépendante» имела чрезвычайно важное значение. Журнал стоял на страже святыни искусства, был наследником всех изданий, открывавших свои страницы для достойной признания литературы. Эти издания сменяли друг друга на протяжении полувека: «Revue Française»[161], «Revue Fantaisiste»[162], «Revue de Lettres et des Arts»[163], «Monde Nouveau»[164], «République des Lettres»[165].

Эти два года отличались большою плодовитостью. До сих пор еще чувствуется их благотворное влияние. Приняв на себя обзор литературы в эпоху упадка натурализма, Дюжарден повел ее двумя путями, которые несколько позднее должны были встретиться: к Ибсену, с одной стороны, к французскому символизму, с другой. Вся эта эволюция ясна. Она двигалась вперед довольно быстро (этому способствовал уже Дэз Эссент) – от точного к неточному, от грубого к нежному, от репса к плюшу, от фактов к идеям, от живописи к музыке. Вместе с «Vogue», «Revue Indépendante» исправила немало душ, исковерканных воспитанием, определила немало призваний, раскрыла немало глаз, ослепленных грязью натурализма.