Книга Мечей

После мгновенного головокружения я обнаружил, что лежу у подножия Драконьей Наковальни, на тропе, ведущей вверх от Хелфалкина. Небо заливало оранжевое зарево мнимого рассвета; я успел оглянуться на вершину горы, и та взорвалась, пламя взвилось выше корабельных мачт, столбом повалил дым и, поднимаясь, затмил луны.

Глимрауг Небесный Тиран умер, и с ним – мои друзья Брандгар, Гудрун и Майка. А я, потеряв в смятении кошелек, стал даже беднее, чем раньше, хотя сумел добраться до самой большой груды сокровищ в истории всего этого проклятого мира.

Не знаю, как я спустился по тропе, не сломав шею. Мои ноги словно ступали по собственной воле. Я мог поверить, что остался жив, мог поверить в то, что видел этой ночью, но поверить и в то, и в другое одновременно никак не мог. Навстречу мне от Хелфалкина поднималась толпа, люди были вооружены, они кричали, несли с собой фонари и неразумное количество винных бутылок, и по их восклицаниям я понял, что выгляжу так, словно меня вываляли в дерьме, а потом поджарили в печи.

Они хотели знать, что произошло на вершине Наковальни; большинство жителей Хелфалкина проснулось от грома и молний, а к тому времени, как показался огонь, в постелях вообще никого не осталось. И тут очнулся мой всегда изворотливый инстинкт самосохранения; я понял, что жители города, живущего на драконьих сокровищах, не слишком обрадуются, если я расскажу, что поднялся наверх вместе с друзьями и уничтожил эти сокровища. Решение было очевидным: я сказал, что все видел, что я единственный уцелевший и все им расскажу, когда они обеспечат мне возвращение в города Полумесяца и когда я благополучно сойду с корабля.

Так я сделал первый вклад в получение компенсации в качестве профессионального рассказчика.

Вот таким образом все и стало известно. Я слышал, что многочисленные хапуги из Хелфалкина годами просеивали остатки Наковальни, но дракон добился своего – все ценное попало в раскаленное сердце горы и либо сгорело, либо погрузилось так глубоко, что ни одному смертному не достать. Я ушел на покой, отказавшись от приключений, и теперь сижу на лучшем месте у огня, рассказывая доверчивым незнакомцам свои истории по сравнительно доступной цене.

Но одну ночь в году я не говорю ни слова неправды. Я рассказываю о родственных душах, которые избрали непонятную мне судьбу; я не понимал этого, уходя от них. И раз в году я переворачиваю свою чашу, ведь последнее, что я хочу увидеть после всех своих злоключений, – это небольшая горка монет, напоминающих мне о том, что я очень стар и, черт побери, теперь все понимаю.

Сесилия Холланд [27]

Сесилия Холланд – один из самых известных и признанных авторов исторических романов; многие ставят ее наравне с такими гигантами в этой области, как Мери Рено и Ларри Макмертри. За тридцать лет своей писательской карьеры она создала свыше тридцати исторических романов, в том числе «The Firedrake», «Rakessy», «Two Ravens», «Ghost on the Stepp», «Death of Attila», «Hammer For Princes», «The King’s Road», «Pillar of the Sky», «The Lords of Vaumartin», «Pacific Street», «Sea Beggars», «The Earl», «Зима королей», «The Belt of Gold», «The Serpent Dreamer» и больше десяти других. Она также написала хорошо известный научно-фантастический роман «Floating Worlds», который был номинирован на «Локус» в 1975 году; позже она написала несколько романов-фэнтези, включая «The Soul Thief», «The Witchen Kitchen», «The Serpent Dreamer», «Varanger», «The King’s Witch?», «The High City», «Kings of the North» и «The Secret Eleanor». Ее самый последний роман – «Dragon Heart».

В этом рассказе потерпевший крушение путник оказывается в такой переделке, когда ему лучше пуститься в бурное море, но в положении, в котором он находится, у него лишь один шанс удовлетворить горящую в сердце жажду мщения.

Меч Тираст

С первого же удара железо запело под молотом. Твалин пел вместе с ним, бил по клинку – длинному, прямому и острому. Он знал, что это будет благородный меч, и у него разрывалось сердце при мысли о том, кто будет им владеть.

Он сунул железо обратно в горн и сказал племяннику:

– Подогрей-ка.

Тулинн работал с мехами. Твалин вытер руки о фартук. Плечи болели. Он отошел в глубину пещеры и зачерпнул эля. По крайней мере Гальдор хорошо кормит их. Твалин обливался потом, и ему это нравилось, он любил запах нагревающегося железа и рев мехов.

Он назвал меч Тирастом, любимцем бога битв, но никогда не произносил это имя вслух, чтобы сохранить его силу. Однако про себя называл часто. Он сделал еще один большой глоток эля, вернулся к горну и достал из углей раскаленный добела клинок. Подняв в руке молот, он бил им по железу, и даже в тисках голос у клинка был правильный, высокий, звонкий.

Высоко над головой скрипнула дверь. Тулинн сказал: