Книга мечей

Насколько они были продвинуты в литературе и политике, этой земной религии, настолько же культивировали они и религию — небесную политику. Исследователь Библии обнаружил среди гробниц стран Нила подтверждение абсолютной правоты слов Цельса — а именно о том, что евреи заимствовали свои доктрины и практики у египтян. Их дата сотворения ex nihilo [249](4004–4620 гг. до н. э.) — это, очевидно, дата начала династии Мена по Мането; она используется по сей день. Их космогония сотворения мира, как показывает каббала и выразительно заявляет Ориген, являлась адаптацией аллегорий и мистерий Нила, которые принято понимать буквально и фактически. Их «Адам» — это «Атум», от которого происходит и «Адима», Первочеловек индусов. Их Ann, или Апап (Апофис), чье определение — змея, пронзенная четырьмя ножами, — это великий старый змей, Син, Сатана. «Потоп» — это ежегодный разлив Нила в восприятии, искаженном издубарскими легендами равнины Междуречья. Имя Ной подозрительно похоже на Ну или Нуху, Плавающего-по-реке, Повелителя Разлившегося Нила. «Хам» — это предположительно «Кам», черная раса. Ковчег — это Бар или Уа (Барис, корабль Арго) Ну, священный корабль, изображенный на развалинах египетской Элефанты, корабль Осириса, или Уасура, бога-Солнца, имеющего вид человека; а плывущая корзина с Моисеем — это просто повтор ковчега Осириса. В этой сложной политеистической системе из умерших предков, изначально основанной на монотеизме, Солнце обозначало жизнь человека. Оно вставало ребенком Гором; оно же было Господином Ка в полдень; старело и садилось оно, будучи Тумом; и Гормаху (Гармахисом) оно сияло подземному миру, уйдя за горизонт, делая Ночь и Смерть предвестниками Света и Жизни.

Сверхъестественный аппарат обеих вер (и изначальной, и заимствованной) один и тот же. Четыре духа Смерти — Амсет (под Исидой), Хапи (Нефтис), Туамутеф (Нейт) и Хебсенауф (Себк) — стали четырьмя архангелами. От Урима и Туммима (последнее — множественное число от Тме или Темис) происходит слепая или безголовая богиня Справедливости и Правосудия [250]. Даже такие фразы, как «Я есмь то, что я есмь», — это заимствования из египетских священных письмен: Анх («Я есмь Жизнь») перешло в Яхве (Иегова). Это «неизреченное имя»  [251]было заимствовано некоторыми, включая Коленсо, из семитского язычества; но Бругш показал, что Египет предоставил ветхозаветную концепцию Творца. Здесь же появляется действительно прямое заимствование в единстве Бога и двоичности Тифона, Сета, Сатаны, Злого Духа. Позже были скопированы и местные триады Кеми, в которых третий происходил от первых двух. Оба церковных устава содержали Пророков («Сем») [252], Верховных жрецов [253], Жрецов, «Святых Отцов», и Писцов. Десять заповедей — это резюме из сорока двух предписаний «Книги мертвых» (гл. 125). Переносные раки великих египетских богов породили идею молитвенного дома, которая переросла в идею Храма; она соотносится с передвижным шатром карфагенян. Африканский обычай обрезания изначально был введен предположительно как мера профилактики сифилиса, следы которого находят в доисторических костях. Странная неприязнь евреев к свинине кажется бессмысленной, если не объяснить ее сверхъестественным страхом перед зверем Тифона. Рационалисты утверждают, что религия запрещала мясо свиней, поскольку в тропических условиях оно опасно для здоровья, но это causa non causa — свинина является излюбленной пищей в Бразилии, в Китае и среди христиан Индии; даже маратхи едят мясо диких свиней; а повадки этого животного не более омерзительны, чем, скажем, утки. Правда заключается в том, что эти гастрономические запреты служили цели разобщения — они помогали воздвигать ненависть между народами и держать людей в повиновении жрецам.

Но, переняв многое из мудрости (и глупости) Египта, евреи жестоко вычеркнули в высшей степени египетские представления о Душе, о Суде над умершими и о грядущем состоянии наказания или награды — три догмата, которые в современном мире лежат в основе любой веры. «Когда умрет человек, го будет ли он опять жить?» — вопрошает Иов (14, 14) в главе, показывающей, что однажды потерянная жизнь — потеряна навсегда. И явно со времен Моисея это было особенностью «семитского» мышления; они жили в Настоящем и не имели Будущего, вернее, отпихивали его с презрением. «Моисей, — пишет профессор Оуэн, — не мог принять существование загробной жизни или проповедовать награду и возмездие в будущем без риска примешать к своему монотеизму оттенок многообразного символизма, окружавшего «Божественного сына Амена» (Озириса), который, утратив земную жизнь ради блага людей, стал, получив божественное существование, их судьей». Евреи приняли идеи и Души, и Суда, и Рая, и Ада от своих родственников-ассирийцев [254], которые также передали им и имеющиеся у них сегодня имена для двенадцати месяцев, и астрономические знания. А их современные последователи, приняв повсеместно концепцию Воскрешения, совершили тот шаг, от которого так старался охранить их Моисей.