Книга Мёртвых

— Понадеемся на случай, естественно, — я толкнул женщину, которая едва не сбила меня с ног. — А если честно, просто будем следовать вон тому шпилю церкви. Как мне признались доверенные источники, сегодня у них служение. По-любому наткнемся.

Угу. Я был прав. Черт, сегодня мне просто невероятно везет!

Группка головорезов клином пробивалась в нашу сторону. Где-то меж их голов в темных шлемах мелькали рожи трех братьев, от которых исходил такой поток благого мата, что даже у меня уши в трубочку свернулись. И это я слышал даже сквозь такой гул и головокружение, возникшее от запаха застоявшегося дерьма и мочи, хлынувших наружу как после пяти литров бодяжного пива.

— Отвлечешь этих рукожопых уродов? — крикнул я в ухо Босому.

Старикан расплылся в своей жуткой жабьей ухмылке, и на секунду мне стало даже страшно — каких же психов земля носит! Выудив из карманов два маленьких ядра, он поджог кусочками кремня фитили и скрылся в толпе.

Я отошел чуть подальше. Через несколько секунд прямо перед носом конвоя разразилось пламя, перекинувшееся вмиг на их доспехи и плащи.

Мысленно я поблагодарил Босого и напомнил себе никогда не вставать у него на пути.

Солдаты запаниковали. Они пытались сбить с себя пламя, кинулись на землю и стали кататься по ней, истошно визжа от боли. Вокруг них образовалось пустое пространство: никто не хотел подходить к голодному пламени.

Я двинулся вперед, вынимая из ножен стилеты.

Никто даже не пытался им помочь. Их уцелевшие собратья отступили назад и просто смотрели, как товарищей пожирает огонь. Я вспомнил пожар в поместье. Вздрогнул, отгоняя воспоминания.

Босой умудрился закинуть вторую в самый центр, где ошивались в непонятках три брата-акробата, и одного из них — того здорового, который своей рожей всех куриц пугал — тут же зацепило. Ну, этого можно вычеркнуть из списка.

Я подошел ближе.

Путь мне попытался преградить солдат. Упал, так и не сказав ни слова. Действительно, скажешь тут что-то, когда в башке торчит приличный клинок.

Я перешел на бег.

Оттолкнул еще одного стражника, увернулся от удара пикой и влетел в поредевший строй конвоя, нанося короткие и точные удары — со стилетами особо не повоюешь.

Минус двое.

Братья оставили свои попытки помочь третьему и только заметили меня. Они переглянулись, о чем-то перешептываясь, и приказали меня схватить.

Я оглянулся в поисках Босого, но старикана уже след простыл. Пришлось справляться самому.

Я отступил.

Еще одного удалось уложить метательным ножом. Остался один, не включая тех, кто корчился в агонии на земле, отдавшись в волю пламени.

Сволочь тащила на спине молот.

Солдат молниеносно сделал выпад, нанося удар с плеча, и я едва успел отпрыгнуть в сторону.

Не сбавляя скорости, он провернул кисть и продолжил удар по диагонали снизу-вверх, и на этот раз самый краешек молота цапнул меня за плечо.

Левую руку охватило пламя. Я не мог ее сломать. Но было больно.

Вскрикнув, я развернулся и ринулся вперед.

Метнув нож целой рукой, я резко остановился и скакнул влево.

Как и ожидалось, солдат легко отбил клинок, но слишком сильно отвел руки вправо, открывая голову — для тяжелого молота не лучший выбор.

Я оттолкнулся ногами от земли и прыгнул вперед.

Самодовольству моему не было предела, когда лезвие стилета мягко скользнуло меж разрезов шлема и вошло в глазницу. Я повалил здоровяка на лопатки.

Я поднял голову.

— Черт!

Эти двое уже смотались, пока я тут валял баклуши с этими идиотами. Все боги мира, на что же я такой дурак? Все у меня через жопу…

Есть!

Я схватил с земли маленький круглый щит, упавший у одного из калек, и бросился в погоню, одновременно прокручивая варианты, куда мог деться третий.

— Идите на хрен! Прочь!

Я принялся расталкивать визжащую как стадо свиней толпу, которая упорна не хотела дать мне пройти вперед.

Одному мужику я отвесил тумака. Толстую бабу, преградившую путь и обрызгавшую меня рвотой, вырубил ударом щита и пробежался по ее пузу, работая локтями как сумасшедший.

Мы выбежали на перекресток.

Ворон свернул налево, и я мысленно усмехнулся: он сам себя загнал в тупик.

По лестнице, приставленной к большой новостройке, я взлетел наверх и двинулся дальше по крышам.

Сапоги предательски соскальзывали с черепицы.

Я уже видел его шевелюру, мелькающую среди редеющей толпы, начавшей понемногу успокаиваться. Догадались-таки, что это до них не война дошла.

Я перепрыгнул на крышу сарая. Хлопнулся на зад, стремительно скатываясь вниз.

Когда ноги коснулись мостовой, резко махнул щитом, сбивая с ног очередное «препятствие» в виде щуплого мужичка, и решил свернуть на Межкварталье, где находилась одна из лучших таверн города. Несомненно, бежал он туда.

Я ускорился.

Взлетев на помост, где устанавливали обычно виселицу, я размахнулся и пустил легкий диск щита в полет, примерившись к ветру.

Хрясь!

Ворон рухнул рожей прямо на камни и прикатился так еще метра три. К черному ходу шел, ублюдок, на этом и попался. Неужели они действительно такие тупые, или просто я много умный?

Я схватил его за волосы. Он застонал.

— Жив еще, гаденыш.

Понимаю, называть так взрослых неприлично, но я уже достаточно натерпелся.