Книга мёртвых

Одиннадцать часов! Майклсоны уже наверняка волнуются. О Господи, и зачем она только ушла из дому! До сих пор ей не встретилось ни души, а дома, мимо которых она проходила, выглядели заброшенными. Несомненно, это был один из самых неблагополучных районов Лондона. Тут наверняка встречались бандиты…

Нет! Ей нельзя об этом думать!

«И все же это так, маленькая Вероника. Они уже давно за тобой следят. Они спрятались там, между акациями, притаились за полуразрушенной стеной», — нашептывал ей голос.

— А может, просто постучаться в одну из дверей? — вслух произнесла девушка. Она начала говорить сама с собой, чтобы подавить острое чувство одиночества, черным саваном окутавшее ее душу. — Но в такое время и в таком районе? А если дверь откроет какой-нибудь пьяный мордоворот? Нет. Мне нужно отыскать путь назад. Ах, если бы я только повстречала жандарма… Но, видимо, они избегают этих кварталов. Наверняка здесь…

Она испуганно запнулась, но мысли не желали исчезать.

«Ужасные банды грабителей, маленькая Вероника, которые не остановятся перед убийством. Но до этого они сделают еще кое-что. Ты красива — а жизнь красивых девочек опасна…» — продолжал шептать голос.

ХЛЮП!

Вероника резко остановилась. Что это было? Казалось, будто кто-то шел по мокрой от дождя земле.

ХЛЮП!

Это были шаги! Но они звучали так странно, так… влажно. А ведь дождя не было уже несколько дней. И звук шагов приближался. Приближался!

ХЛЮП!

Завопив, Вероника повернулась и побежала вперед, в темноту. Мостовая под ее туфельками была покрыта трещинами, так что девушка все время спотыкалась, чуть не падая с ног. Но звук ужасных шагов по-прежнему слышался позади нее, и этот звук неумолимо следовал за ней!

Неожиданно каблук застрял в трещине между двумя булыжниками, и Вероника, потеряв равновесие, упала на землю. Ободрав колени, она расплакалась, и по ее лицу потекли слезы, капая на светлую шелковую блузку.

Вероника с трудом сглотнула и попыталась отдышаться. Девушка понимала, что ей нужно бежать дальше, что нельзя лежать здесь и ждать нападения, поэтому она встала, чтобы продолжить бег. Но тут ее взгляд упал на улицу, по которой она бежала. Вероника замерла на месте. Ледяная рука ужаса схватила ее за горло, не давая кричать.

Словно зачарованная, она смотрела на огромную тень, приближавшуюся к ней в темноте. Тень напоминала силуэт человека, но была намного больше и массивнее, а голова казалась очень узкой, как будто… это была всего лишь половина головы.

От силуэта отрывались темные тяжелые капли и, шипя и пенясь, падали на землю.

ХЛЮП. ХЛЮП. ХЛЮП…

Было уже поздно. Выходя из пивной, я посмотрел на карманные часы. Почти десять, а ведь я собирался выпить всего-то пару кружек пива и затем поехать в кебе домой.

Однако я не смог справиться со своим желанием наконец-то побыть среди нормальных людей и поболтать о том о сем, а вовсе не о монстрах с множеством щупалец, живых статуях и древних богах, направивших на меня всю свою ненависть. Признаться, с разговорами мне не очень-то повезло. Казалось, будто само мое присутствие заставляет людей держаться от меня подальше. У стойки бара я весь вечер простоял в одиночестве, хотя в пивной было довольно много посетителей. Впрочем, за последние годы я почти привык к такому отношению, по крайней мере, пытался убедить себя в том, что привык.

Несмотря на это, я прекрасно отдохнул. Завсегдатаев пивной развлекала французская певица, и ее нежные, исполненные меланхолии песни захватили мою душу. Наконец, когда большинство гостей разошлось, девушка закончила свое выступление. К этому моменту я уже выпил около десяти кружек пива и три-четыре рюмки водки и неуверенной походкой направился к выходу.

Честно говоря, я пил довольно редко. Если в любой момент на тебя могут наброситься щупальца, пытаясь задушить, или наемные убийцы в черных одеждах с клинками, то поневоле начинаешь соблюдать бдительность и осторожность. Сам не знаю почему, но сегодня я решил отказаться от этого правила. Возможно, после возвращения из Нью-Йорка мое душевное состояние только ухудшилось. Присцилла снова жила со мной, снова была рядом, и я мог прикасаться к ней и всячески ее опекать, однако душой она была где-то далеко. На какое-то время я поддался иллюзии и поверил, что после разрыва ее связи с «Некрономиконом» она вновь станет нормальным человеком, но теперь понял, что ошибся. Да, Присцилла уже не была орудием Зла, но черная магия, связывавшая девушку с этой ужасной книгой, необратимо изменила ее. Душа Присциллы была заключена в потустороннем мире, в измерениях, куда могут проникать лишь безумцы.

Отбросив неприятные мысли — алкоголь этому вполне способствовал, — я вышел на улицу.