Читаем Книга мучеников полностью

Фанатики отрубили пастору Селчуну правую руку. Когда отрубленная рука упала на землю, он поднял другую руку и сказал: "Он - Господь, Он - Господь! Он воскрес из мертвых и Он - Господь. Преклонится пред ним всякое колено и всякий язык исповедует, что Иисус Христос - Господь". Его жена и сестра стояли рядом с ним и молились.

В Зарие мятежники захватили темницу и убили всех заключенных и охранников, которые не были мусульманами. Они убили даже человека, который сказал, что он мусульманин, но не смог процитировать из Корана.

Вьетнам, 1992 г.

Муж женщины Ле Си Лои, христианский пастор, был казнен на рисовом поле, после того как его обвинили в действиях, направленных на свержение правительства, допросили и признали виновным. После его смерти правительство прислало ей счет за казнь мужа, проведение суда, гроб, погребение и пулю, которой убили его. Общий счет составлял четыре тысячи долларов и чтобы отдать эту сумму, ей нужно было работать многие годы. Если она не отдаст, ее бросят в темницу.

Пакистан, 1992 г.

Тахир Икбал умер в тюрьме за свою веру. Он, будучи мусульманином, получил Библию от своего друга, и когда читал ее, обратился в веру. Затем он начал свидетельствовать другим, особенно детям.7 декабря 1990 года Икбал, страдающий параплегией, был арестован по обвинению в оскорблении пророка Мохаммеда, так как подчеркивал места в Коране и писал на полях. В Пакистане за это преступление карают смертью. Брошенный в темницу Икбал, который был прикован к инвалидному креслу, страдал из-за ухудшающегося здоровья, в то время как его адвокаты искали любые возможные законные пути, чтобы освободить его. Однако Икбал оставался в заключении в Котлакхпатской центральной тюрьме в Лахоре до самой своей смерти. Зная, что его в любой момент могут казнить за "преступление", Икбал сказал: "Я поцелую петлю на виселице, но я никогда не отрекусь от своей веры". О причине его смерти не было дано никакого официального объяснения. Его быстро и тихо похоронили.

Письма из Бангладеш о празднике Рамадан, 1993 г.

Марзина Бегум: "Я стала христианкой вместе с сыном и двумя дочерьми в июне 1993 года. Мой муж рассказал мне об Иисусе. Когда евангелисты пришли в нашу область, мы узнали больше об Иисусе, и еще двадцать пять человек стали христианами.

Когда начался Рамадан, пришли люди из деревни и начали заставлять нас праздновать мусульманский праздник. Когда мы отказались, они избили моего мужа и даже сломали ему ногу. Затем они украли наших двух коров. Один из деревенских лидеров хотел взять меня и силой жениться на мне. Когда это произошло, я оставила мужа и детей с моим отцом и нашла защиту у____(в оригинале письма было оставлено место для имени этого человека, в целях безопасности). Когда Рамадан закончится, я вернусь, но я не знаю, что меня ждет.

Фагу Миах: "Я услышал о Евангелие, когда некоторые люди проповедовали в доме Ановара. После служения они говорили со мной, моей женой и четырьмя дочерьми. Мы решили стать христианами. В течение последних двух лет мы были верными Христу. Новообращенные христиане из нашей деревни встречались вместе для молитвы и общения каждый день.

Когда начался Рамадан, люди из деревни (мусульмане) пытались заставить меня праздновать вместе с ними. Они били меня, а затем разрушили мой дом. Они также украли мои деньги и инструменты. Так как я фермер, то мне теперь очень трудно. Мне 48 лет. Ситуация настолько тяжелая, что я оставил детей у своего брата и с моей женой отправился в____".

Перейти на страницу:

Похожие книги

Святость и святые в русской духовной культуре. Том II. Три века христианства на Руси (XII–XIV вв.)
Святость и святые в русской духовной культуре. Том II. Три века христианства на Руси (XII–XIV вв.)

Книга посвящена исследованию святости в русской духовной культуре. Данный том охватывает три века — XII–XIV, от последних десятилетий перед монголо–татарским нашествием до победы на Куликовом поле, от предельного раздробления Руси на уделы до века собирания земель Северо–Восточной Руси вокруг Москвы. В этом историческом отрезке многое складывается совсем по–иному, чем в первом веке христианства на Руси. Но и внутри этого периода нет единства, как видно из широкого историко–панорамного обзора эпохи. Святость в это время воплощается в основном в двух типах — святых благоверных князьях и святителях. Наиболее диагностически важные фигуры, рассматриваемые в этом томе, — два парадоксальных (хотя и по–разному) святых — «чужой свой» Антоний Римлянин и «святой еретик» Авраамий Смоленский, относящиеся к до татарскому времени, епископ Владимирский Серапион, свидетель разгрома Руси, сформулировавший идею покаяния за грехи, окормитель духовного стада в страшное лихолетье, и, наконец и прежде всего, величайший русский святой, служитель пресвятой Троицы во имя того духа согласия, который одолевает «ненавистную раздельность мира», преподобный Сергий Радонежский. Им отмечена высшая точка святости, достигнутая на Руси.

Владимир Николаевич Топоров

Религия, религиозная литература / Христианство / Эзотерика
Против Маркиона в пяти книгах
Против Маркиона в пяти книгах

В своих произведениях первый латинский христианский автор Квинт Септимий Флоренс Тертуллиан (150/170-220/240) сражается с язычниками, еретиками и человеческим несовершенством. В предлагаемом читателям трактате он обрушивается на гностика Маркиона, увидевшего принципиальное различие между Ветхим и Новым Заветами и разработавшего учение о суровом Боге первого и добром Боге второго. Сочинение «Против Маркиона» — это и опровержение гностического дуализма, и теодицея Творца, и доказательство органической связи между Ветхим и Новым Заветами, и истолкование огромного количества библейских текстов. Пять книг этого трактата содержат в себе практически все основные положения христианства и служат своеобразным учебником по сектоведению и по Священному Писанию обоих Заветов. Тертуллиан защищает здесь, кроме прочего, истинность воплощения, страдания, смерти предсказанного ветхозаветными пророками Спасителя и отстаивает воскресение мертвых. Страстность Квинта Септимия, его убежденность в своей правоте и стремление любой ценой отвратить читателей от опасного заблуждения внушают уважение и заставляют задуматься, не ослабел ли в людях за последние 18 веков огонь живой веры, не овладели ли нами равнодушие и конформизм, гордо именуемые толерантностью.Для всех интересующихся церковно-исторической наукой, богословием и античной культурой.

Квинт Септимий Флоренс Тертуллиан , Квинт Септимий Флорент Тертуллиан

Православие / Христианство / Религия / Эзотерика