Книга, называемая Раем

Преподобный узнал об этой новости в том месте, где скрывался, и возблагодарил Бога, что избавился всякого попечения. Он вернулся в свою первую келью и построил во внутренней ее части другую, навесил дверь и стал, как и прежде, безмолвствовать. Однако, взирая на мирное устроение подвижника, ненавистник добра решил ввергнуть его в гордыню, чтобы тот погубил свои труды. Однажды ночью, преобразившись в ангела света, он предстал перед Аврамием и сказал ему: «Поистине блажен ты, Аврамий, и нет другого такого, столь же совершенного в Боге». Преподобный узнал обманщика и сказал ему: «Молчи, лукавый. Да повелит тебе Христос скорее удалиться от меня, потому что я не что иное как земля, и пепел, и червь недостойный». После этих слов свет пропал как дым, а побежденный и пристыженный враг ушел. Но через несколько дней ночью он снова пришел, держа в руках топор и показывая, что собирается подрубить потолочную балку, чтобы обрушить потолок, и вообще наделал много шума, стуча вместе с другими демонами и потрясая жилище. Преподобный же без всякого страха и робости пел Давидовы псалмы: Вси языцы обыдоша мя, и именем Господним противляхся им (Пс. 117: 10). Тогда враг поджег коврик, на котором спал преподобный, а тот стал говорить: На аспида и василиска наступиши...(Пс. 90: 13). Когда наступил девятый час, преподобный сел за стол и уже приготовил хлеб и воду, чтобы поесть. Лукавый же, приняв образ юноши, схватил чашу с водой и попытался разлить ее, но преподобный не дал ему этого сделать. Тогда тот принял образ слуги и, зажегши светильник, стал петь: Блажени непорочнии в путь, ходящии в законе Господни (Пс. 118: 1). Преподобный не отвечал ему до тех пор, пока все не доел, а после благодарственной молитвы сказал: «Если ты знаешь, что блаженны любящие Господа, зачем тогда безпокоишь и донимаешь их?» И бес отвечал: «Не могу видеть, как они совершают что-то доброе». Через несколько дней к нему пришло безчисленное множество бесов и, обвязав его жилище веревкой, они потащили его, говоря: «Давайте сбросим Аврамия в пропасть». Преподобный безстрашно отвечал им: Обыдоша мя, яко пчелы сот... и именем Господним противляхся им (Пс. 117: 12).

Так преподобный провел в подвиге пятьдесят лет, и не было ни одного дня, чтобы он, читая последование, не проливал слез, но всегда оплакивал грехи человеческие. Он никогда не смеялся и никогда не мыл ни ног, ни головы. Ему было чуждо всякое нерадение, но каждый день он подвизался со всяким тщанием, как будто это был последний час его жизни. Но самое удивительное было то, что, совершая бдения, посты, другие труды, и подвергая себя разным лишениям, он не только никогда не болел, но даже наружность его нисколько не изменилась: каким цветущим и свежим он был в молодости, таким остался и в старости, и тело его было всегда сильным и крепким, как если бы он употреблял в пищу разные и дорогие яства. И не только это чудо показал на нем Господь, но и власяница, что он носил, ничуть не истлела; он носил ее пятьдесят лет, до самой своей смерти, и была она без единой дырки. Однако прежде, чем завершим наше повествование, приведем пример еще одного благодеяния, которое оказал блаженный уже в старости. Итак, послушайте о его племяннице, и возрадуетесь и возвеселитесь душой.