Книга Небытия (СИ)

В истории философии известна ещё одна воля – ницшеанская воля к власти, которая обычно рассматривается, как некое утверждение жизни. Однако воля к власти у Ницше вовсе не означает банальной тенденции к господствованию. Скорее это стремление выйти за пределы самого себя, проистекающее из ощущения недостатка и неполноты повседневного существования. Развивая концепцию Ницше, можно сказать, что воля к власти одновременно выступает в качестве воли к смерти или воли к Ничто, в которой, однако, имеет значение не столько результат, сколько сам процесс. Данный экзистенциальный императив предельно ясно прозвучал в высказывании Ж.Батая: «Умри, как собака!» Философское обоснование воли к Ничто, как проявления воли к власти можно найти в философии Хайдеггера: «Волить Ничто отнюдь не означает волить отсутствие всего действительного – нет, это как раз означает волить действительное, но только такое действительное, которое всё и повсюду уничтожает, т.е. волить уничтожение. И в таком волении власть по-прежнему обеспечивает себе возможность повелевания, возможность быть господином». (М.Хайдеггер. «Ницше и пустота»).

Что же представляет собой всепобеждающее Ничто? Рассмотрение данного понятия необходимо начать с выявления близких ему смыслов. В частности, в философской литературе часто проводится различие между тремя родственными блоками понятий: «небытие», «пустота» и «ничто». Однако, следует сделать оговорку относительно того, что перечисленные понятия в содержательном отношении весьма близки между собой. Поэтому их дифференциация носит достаточно условный характер.

2)

. НЕБЫТИЕ ЕСТЬ, А БЫТИЯ НЕТ.

Всех нас не будет. Хотя это уже было.

Простые люди слишком полагаются на то, что видят и слышат. Трудность в определении небытия заключается в том, что дух не имеет представления о Ничто. Он останавливается у той линии, за которой исчезают созерцание, и понимание. О Ничто невозможно создать ни образа, ни понятия, оно находится за пределами любых определений, потому что ничто – это и есть дух. Растворение духа в пустоте небытия – это самосознание духа.

Тем не менее, небытие обычно определяется как отсутствие бытия. Понятие «небытия» отличают от «ничто», если определять последнее как отрицание определённости. В историко-философской традиции небытие, как правило, лишается субстанциональной содержательности и рассматривается в качестве категории, противоположной бытию. Сложность осмысления «небытия», на которую указывал Парменид, заключается в следующем: небытие – это отсутствие, однако определение отсутствия должно быть основано на каких-нибудь признаках. С другой стороны, наличие признаков предполагает существование объекта описания. В результате возникает парадокс наличия отсутствия небытия. Этот кажущийся парадокс подводит к идее о самодостаточности и субстанциональности небытия – идее, которой владели древние и средневековые мистики. Правда, при этом они чаще оперировали понятием «ничто». Выражение «вселенная есть ничто», рассматривалось в контексте концепции о растворении человеческого духа в Абсолюте, составлявшей позитивный аспект многочисленных мистических учений. Сам же Парменид ошибочно отождествляет бытие с реальностью, отказывая тем самым в реальности небытию. В соответствии с его учением «бытие есть, а небытия нет», вследствие чего последнее невозможно помыслить и описать рационально. А основатель наиболее яркого древнегреческого материалистического учения Демокрит был напротив убеждён в существовании как бытия (атомов), так и небытие (пустого пространства между ними). При этом «небытие» у Демокрита, подобно «пустоте» в буддизме, рассматривается не как абсолютное отсутствие, а скорее в качестве некой особой формы существования. Помимо этого, идея Небытия, в виде предположения, присутствует в учении софиста Горгия, который заявлял, что во – первых ничего нет, во-вторых, если что-то есть, то мы об этом не узнаем и, в-третьих, если всё-таки узнаем, то не сможем рассказать другим. А разрабатывавшие так называемую отрицательную или негативную теологию средневековые европейские богословы, использовали понятие Ничто, как указание на то, что природа Бога недоступна пониманию и находится за пределами всех возможных определений.