Книга Номада

На малых скоростях, где число степеней свободы ограничено, всегда существуют точки кристаллизации и вокруг них взлетающая и оседающая пыль унесенные ветром, лишенные суверенности самопричинения. В определенные периоды истории, когда происходит общее ослабление социальных связей (революции, гражданские войны, обвал столпов нравственности), мы видим повышенную концентрацию неприкаянных. Из них лишь немногие обретают устойчивость в движении, свой Дом Бытия на колесах, большинство готово променять ужас неприкаянности на любую степень послушания. Только истинный номад, доброволец и профессионал неприкаянности готов к ежедневному началу бытия-заново.

5, Три истории о Клирике

Эти три история, неприхотливые в литературном отношении и лишь отчасти документальные, весьма полезны для иллюстрации вышеизложенного и для пояснения дальнейших разрозненных мыслей.

ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ

Леха Шалый с бригадой катал работали на поезде Архангельск - Киев, собирая "налоги" с вахтовиков. К беспределу был не склонен, оставляя обираемым как минимум половину. Слишком большие компании обычно не трогал, хотя по настроению мог пойти и на риск. Леху уважали за правильную интуицию (пруху), за ничтожный процент неудач и отсутствие мокрых дел.

День, когда произошла встреча с Клириком, начался как обычно. Проводник вагона объяснил, какие купе следует трясти; пятое было последним. Леха и двое его ребят открыли дверь специальным ключом, Шалый привычно поинтересовался, все ли хотят доехать до дому живыми. Трое вахтовиков-нефтяников, быстро перепробовав все возможные возражения от угроз до причитаний ("целый месяц вкалывал", "дома дети малые"), смирились перед более убедительными аргументами, среди которых был и пистолет. Тем более что Леха объяснил: сами не отдадите сколько надо - обшманаем и все заберем.

Четвертый попутчик, лежа на верхней полке, с интересом наблюдал за происходящим.

- Ты чего разлегся? Давай слезай и плати.

- А сколько с меня? - поинтересовался пассажир.

- Сам называй половину. Только учти, попробуешь зажать - заберем все.

Человек приветливо взглянул на Леху:

- Я-то не совру. А ты возьмешь половину? Иначе фарту не будет, ребята знают, - спрыгивая с полки, четвертый пассажир подмигнул спутникам бригадира.

- Слово, - ответил Леха, окидывая взглядом потрепанные джинсы и еще более потрепанный чемоданчик, доставаемый с багажной полки.

Человек открыл чемодан, извлек из него сменную рубашку, шерстяные носки, складную удочку, Библию и, наконец, кошелек. Из кошелька он вытащил монетку и протянул Лехе.

- Что это? - спросил бригадир.

- Это десять эскудо, португальская денежка.

Леха кивнул ребятам, те без лишних слов похлопали фраера по карманам и развели руками. Бригадир швырнул монетку в раскрытый чемодан и повернулся, чтобы уйти.

- А слово? - лучезарно улыбаясь, спросил человек.

- Что слово?

- Ты обещал взять половину? Бери.

Каталы недоумевающе посмотрели на странного пассажира. Тот пожал плечами:

- Мне-то что. Тебе же с ребятами фарту не будет. Вдруг пруха возьмет и кончится? И что вам тогда этот поезд?

- Во дает, чудила, - не выдержал один из нефтяников. Однако бригада молчала, сообразив, что происходит что-то неладное.

- Прикинь, Леха, видать, не фраер, - пробормотал напарник.

- Почем курс твоей паскуды? - спросил Леха.

- Девяносто семь копеек за десять - на вчерашний день.

Помолчав секунду Леха Шалый выругался и произнес:

- Ну что ж, мужик, ты выиграл. Штуку возьмешь?

- Нет, спасибо, Алексей, каждому свое. Я не в обиде. Вот просьба небольшая к тебе есть.

- Ну, говори.

- Видишь ли, мне не очень надо в Киев. То есть я не спешу. Давай я сойду с вами, ты меня покормишь ужином, а завтра посадишь на следующий поезд. Идет?

- Ты о чем, в натуре, говоришь?

- Я правда не спешу. А вот выпить и перекусить не помешает. Кстати, подарок примешь от меня?

- Какой подарок? - Леха Шалый снова ничего не понимал.

- Да вот эту книжку. Возьми.

Леха растерянно повертел в руках Библию и покачал головой:

- Тебе нужнее. Мне некогда такие книжки читать.

- Я ее и так наизусть помню. Так что тебе нужнее, тем более что там про тебя написано.

- Ты съехал, что ли?

- Ну давай проверим. Если ты, конечно, не очень торопишься. Раскрой наугад.

Бригадир катал Леха Шалый, немало повидавший на своем веку, послушно раскрыл книгу:

- Ну?

- Какой номер страницы?

- Ну, 222.

- А, это Второзаконие, - сказал человек и на минуту задумался. - Вот, скажем, стих 66. Проверяй.

Каталы склонились над Библией. Не меняя интонации, странный пассажир продекламировал:

- "Жизнь твоя будет висеть пред тобою и будешь трепетать ночью и днем и не будешь уверен в жизни твоей..."

Леха не сразу нашелся, что сказать, молчали и подельники. Наконец бригадир спросил:

- Поп какой-нибудь?

- Ну, не совсем. Я клирик, хотя это неважно. Так как насчет просьбы, договорились?

- Ну пойдем, коли не шутишь.

Каталы и Клирик сошли в Рязани.

Затем был ужин в ресторане. Клирик с удовольствием пил коньяк, оказавшись к тому же мастером неназойливой беседы. Леха с ребятами единодушно отметили важное качество, нечасто встречающееся в людях: "Никакого напряга".