Книга о бесценной субстанции

После этого восстановление пошло еще более быстрыми темпами. Через несколько недель Эйбел мог составлять короткие фразы: «Мне холодно». «Хочу пить». Пару месяцев спустя он уже стоял на нетвердых ногах, хотя и с поддержкой.

Врачи удивленно разводили руками и выдвигали различные теории, одна нелепее другой – мол, это побочный эффект гормонального лечения или спонтанное исчезновение вируса, который и вызвал заболевание.

Вскоре Эйбел мог говорить простыми предложениями и пройти несколько шагов. Потом к нему вернулась способность высказывать предпочтения: мороженое или торт, дома или на улице. Благодаря физиотерапии и занятиям с логопедом он вновь научился управлять своим телом и голосом.

Прошло еще три месяца, прежде чем Эйбел осознал потерю пяти лет жизни.

Через восемь месяцев он мог самостоятельно ходить, а через два года – писать.

Но главное – он вернулся. Целиком и полностью.

Всем, кто спрашивал о Лукасе – в том числе полиции, – я сообщила, что мы расстались в Париже, когда он был жив и здоров. Его загадочная смерть всколыхнула затхлый мирок книготорговли. Многие искренне расстроились, но не настолько, чтобы заняться выяснением обстоятельств его гибели. То же самое было после смерти Шаймена: все немного погрустили, пообсуждали трагичное событие, а потом выбросили его из головы и стали жить дальше. Все, кроме меня.

Через несколько лет после восстановления Эйбел написал книгу, в которой попытался рассказать о различных формах человеческого сознания, основываясь на собственном опыте. У него в памяти остались обрывки странных видений и снов – проблески мыслительной деятельности пораженного болезнью мозга. Один сон повторялся особенно часто: таинственная незнакомка в остроконечной шляпе пристально вглядывается в его лицо, словно это он ей снится, а не наоборот. Иногда до него доносился ее издевательский смех.

Книга стала бестселлером. Эйбел постоянно ходил на ток-шоу и давал интервью на телевидении и радио. Он сделался настоящей звездой: о такой оглушительной популярности мы и не мечтали.

Я тоже написала книгу. Хотя моему новому роману не удалось повторить успех предыдущего – и тем более сравниться с шедевром Эйбела, – публика и критики приняли его благосклонно. Так что и мне было чем гордиться. К тому же деньги, полученные за «Бесценную субстанцию», позволяли не беспокоиться о хлебе насущном. Уходить из книготорговли я не стала: репутация одного из лучших дилеров давала возможность работать с самыми ценными и дорогими раритетами. Благодаря этому в моей жизни появилось немало увлекательных приключений и дополнительный источник дохода.

Но главное – мне удалось вернуть мою любовь, мою семью, моего лучшего друга. Вернуть Эйбела. С его нестандартным чувством юмора (он всегда находил повод для шутки, даже в самые мрачные дни); с его легкостью на подъем (он мог уговорить меня поехать на день в другой город ради порции тыквенного мороженого или яблочного пирога); с его блестящим умом (он прочел кучу медицинских трактатов и сам поставил себе диагноз «редкая форма энцефалита», закрыв на этом тему).

Старые друзья постепенно вернулись. И хотя я недолюбливала кое-кого из них (точнее, всех до единого) за то, что покинули нас в самый тяжелый момент, – ради Эйбела с готовностью терпела их общество. Вскоре дом превратился в подобие салона: писатели и художники собирались каждый уик-энд, привозя с собой еду, напитки и книги.

Однажды – ровно через два года после убийства Лукаса – Эйбел подошел, когда я мыла посуду, обнял меня сзади и поцеловал в шею. Обычное проявление супружеской привязанности. Раньше я не обращала на это внимания. Но тут почему-то расплакалась и долго не могла успокоиться: слезы все лились и лились, не переставая. Будто и не было семи лет. Будто все привиделось мне в кошмарном сне, который наконец закончился.

Я сползла на пол, продолжая рыдать. Эйбел целовал мое мокрое лицо и говорил, что любит меня.

– Не плачь, я с тобой. И больше никогда тебя не оставлю. Прости, малышка. Прости, что тебе пришлось проходить через это одной.

– Если б ты знал, как мне тебя не хватало!

И хотя мои слова даже близко не могли передать всю глубину чувств, других я не нашла. Мы долго целовались, а потом занялись любовью прямо на кухонном полу, и я снова расплакалась – на этот раз от счастья.

Я смогла все вернуть. Книга исполнила мое желание.

История окончена. И я победила.

Глава 31

Прошло еще несколько лет, и как-то на вечеринке я увидела Лео Синглтона. По иронии судьбы это произошло неподалеку от места убийства Лукаса, в одной из парижских галерей, где мы отмечали выход очередной книги Эйбела. Автор прочел несколько первых страниц, произнес небольшую речь о взлетах и падениях и добавил, как он счастлив здесь оказаться и как благодарен жене. Публика аплодировала стоя. Все знали нашу историю – или думали, что знали – и находили ее очень трогательной.