Книга о Боге

— Ты, наверное, забыл о том, что чудом остался жив? Если бы ты это помнил, то не стал бы растрачивать свою драгоценную жизнь на всякие пустяки вроде литературы. Я по много раз перечитывал письма, которые ты присылал мне из санатория, и хорошо знаю, как вы — ты и твои друзья — старались выжить, как, отрешившись от мира, доверили свою плоть силе Великой Природы… Ты писал, что именно эта сила дает жизнь растениям и людям… Я скептик по своей натуре, но ты убедил меня и заставил понять, что и в нашем саду деревья растут благодаря силе Великой Природы. Обращаясь к этой силе, я молил ее помочь тебе выжить, я рассчитывал, что она прислушается к моим молитвам. Ничего другого мне просто не оставалось. Я, неверующий, выходил в сад и, воздев глаза к небу, молился! В тот миг, когда я впервые увидел твое пышущее здоровьем лицо в окне поезда на станции Нумадзу, я подумал: «Да, все-таки это Бог помог нам», — и от волнения не мог выговорить ни слова… Подумай хорошенько о своем будущем. Разве ты не понимаешь, что как раз теперь, когда ты стоишь на распутье, выбирая, по какой дороге пойти, Великая Природа протянула тебе, еще не до конца одолевшему болезнь, руку помощи: ведь если ты всего раз в неделю станешь читать лекции по тому предмету, который до сих пор изучал, это будет прекрасным началом для научной карьеры… Вчера, когда я зашел в министерство поблагодарить Исигуро, он тоже очень обрадовался, по его словам, в Университете Тюо очень сильный экономический факультет, его профессора активно сотрудничают с Императорским университетом… Он сказал, что теперь можно не беспокоиться о твоем будущем. И разве всем этим ты не обязан той самой силе Великой Природы, к которой вы обращали свои мольбы там, в высокогорном санатории? Непростительно, если ты, вернувшись в Японию, об этом забыл.

Я то и дело порывался сказать: «Хорошо, я все понял», в конце концов мне это удалось, и я ушел к себе.

Смирившись, я согласился начиная со следующего учебного года раз в неделю читать лекции в Университете Тюо. Пока я готовился к этим лекциям, продолжая одновременно бороться с болезнью, в доме царили мир и спокойствие, никаких конфликтов не возникало. Меня удивили заметные перемены, которые произошли в отце за то время, пока я был на стажировке за границей, они касались не только его духовного мира, но и отношения к повседневной жизни. Я все пытался тайком выяснить, почему он так изменился, и в конце концов убедился в том, что матушка была права: причиной всему был его страх за мета, своего единственного сына, который где-то на чужбине заболел неизлечимой болезнью. Устыдившись собственной неблагодарности, я решил покориться обстоятельствам и распростился с мечтой стать писателем…

Эпизод третий. Мой тесть при поддержке своего близкого друга премьер-министра Хамагути стал депутатом парламента от района, примыкающего к железной дороге, собственности той компании, президентом которой он был, и, поскольку дела требовали его присутствия в Токио, обзавелся жильем в Восточном Накано. Узнав о том, что мы возвращаемся из-за границы, он надумал приобрести участок земли на одном из холмов Восточного Накано и построить для нас новый дом. Начав читать лекции в Университете Тюо, я поселился в доме тестя в Восточном Накано, откуда было удобнее ездить на работу. Жена со старшей дочерью тоже переехали в Токио. К тому времени отец помирился с тестем, около года все жили в мире и согласии, но потом разразился скандал.