Книга о Боге

Мой дорогой Морис,

я с удовольствием прочел твое письмо, написанное таким уверенным почерком. Сначала отвечу на твой вопрос.

Жак вовсе не был евреем! Он никогда не говорил мне об этом и, как тебе хорошо известно, никогда не посещал синагоги, а был благочестивым католиком. Он сам пожелал стать французом и гордился тем, что он француз. Будь он евреем, он, при его искренности, наверняка упомянул бы об этом, рассказывая мне об обстоятельствах своей натурализации во Франции.

Ты говоришь, что именно из-за того, что он был евреем, замалчиваются теперь его научные открытия, но не кажется ли тебе, что к Жаку просто отнеслись предвзято, точно так же предвзято, как к профессору Бельсору, этому патриоту, которому до сих пор отказывают в почетном звании «бессмертного», ошибочно посчитав его пособником нацистов?

Вспомни, ведь, когда мы жили там, в горах, для нас не существовало даже самого слова «еврей». Человечество должно идти вперед, люди должны любить друг друга без всяких ограничений, и предрассудки относительно евреев должны быть отброшены.

Друг мой, не говори, что ты должен поскорее уйти к Жаку, не огорчай меня проявлением такого малодушия. Когда, совсем упав духом, я ждал смерти, мне явился Бог-Родитель, эта космическая сила, о которой говорил когда-то Жак, и сказал: «О, Кодзиро, знак света в твоем имени заставляет меня вспомнить об Иоанне. Иоанн на закате дней своих написал три книги, и ты тоже должен написать три книги, славящие Бога». После этого он непременно раз в неделю присылал ко мне своего посланца и подстегивал меня, заставляя писать. В июле прошлого года я выпустил первую книгу, а вторая должна выйти в июле нынешнего. Они написаны по-японски, но я все равно пошлю их тебе, чтобы ты их увидел. Дописав свою первую книгу, я почувствовал себя совершенно здоровым, мне уже девяносто один, а я бодр, словно семидесятилетний. В этом году я должен завершить работу над третьей книгой, надеюсь, что тогда великий Бог-Родитель в качестве награды разрешит мне следующей весной съездить на мою вторую родину, во Францию. Тогда я вновь увижу тебя и милые моему сердцу пейзажи и мы вволю наговоримся. Заранее радуясь встрече, постараюсь написать третью книгу как можно быстрее. И ты тоже жди этого дня.

Жан теперь, кажется, в Мексике? Мне хотелось бы как-нибудь написать ему туда, но я не знаю его адреса. Буду очень признателен тебе, если ты мне его сообщишь.

Давай же проживать каждый день в радости, сохраняя душевную бодрость и веря в то, что наш запас жизненной энергии достаточно велик. До встречи будущей весной.

Твой Кодзиро.