Книга о Человеке

— Я тебя совершенно не знаю, — ответил я, — но уверен, тебе прекрасно известны высокие человеческие качества и дарования Д. Полагаю, ты выходишь замуж, поскольку готова верой и правдой служить ему на протяжении всей жизни и всячески способствовать тому, чтобы он смог в полную меру развить свои дарования. Большинство из тех, кто не готов к этому и заключают брак исключительно по соображениям благоразумия, впоследствии рвут на себе волосы. Ты должна все взвесить, чтобы не нанести ему вреда.

— Я познакомилась с Д., когда училась в Париже. Мне хорошо известны его, как вы изволили выразиться, высокие человеческие качества и дарования. Я даже считаю, что мою учебу в Париже можно считать успешной уже потому, что я познакомилась там с Д. — настолько меня поразил этот человек. Я буду счастлива, если, выйдя за него замуж, смогу посвятить ему всю свою жизнь, к тому же мне кажется… я могла бы составить его счастье… Поэтому я приняла решение сделать все, чтобы стать его женой. И вот теперь, когда наконец замаячил радостный день и моя мечта может осуществиться… я столкнулась с противодействием его матери… Тем не менее она обещала дать свое согласие, если вы выступите сватом, поэтому я и пришла к вам с просьбой. Пожалуйста, не отказывайтесь!

— Все это прекрасно, но я тебя совсем не знаю, к тому же ты пришла так неожиданно — я не могу так сразу согласиться…

— Я была в Париже вместе с вашей дочерью, может, вы спросите у нее?..

— Вообще-то с этим должен был прийти сам Д.

— Хорошо, мы придем вдвоем и будем вместе вас просить.

На этом она ушла.

Д. был молодым архитектором, с которым я познакомился, когда во второй раз после войны попал в Париж. В ту эпоху финансы Японии были в плачевном состоянии, мало кто мог позволить себе на собственные средства учиться за границей, поэтому молодых людей, учившихся в Париже, было буквально по пальцам пересчитать, все они старались помочь друг другу и дружили без разделения на юношей и девушек.

Моя третья дочь изучала в Париже вокал и, когда я приехал, познакомила меня со своими друзьями, и между прочим с Д.

Д. изучал архитектуру на промышленном факультете Токийского университета. Будучи поклонником великого Корбюзье, он, окончив университет, перебрался во Францию и вот уже третий год учился, работая в его мастерской. Там он получал неплохое жалованье и среди других японских студентов слыл богачом, но вообще-то он был очень добрый юноша. Я от него много узнал о знаменитых зданиях Франции и Парижа.

Кстати, тогда же случилось забавное происшествие.

Я получил от госпожи Рошфуко приглашение на чай. Ее салон славился во всей Франции, быть приглашенным туда считалось огромной честью. Но меня это приглашение застало врасплох. В салоне надо быть соответственно одетым, а я оказался в Париже проездом, поэтому у меня был один лишь помятый дорожный костюм. Я решил отказаться и обратился за советом к своему старинному французскому приятелю, как это сделать поприличней. Он удивился: получить приглашение в этот салон — невероятная честь, поэтому об отказе не может быть и речи. Поскольку меня пригласили на чай, достаточно надеть черный пиджак, посоветовал он.

Хорошо бы сшить пиджак, но времени на это не было. Я решил купить готовый, отправился в универмаг, но моего маленького размера в отделе взрослой одежды не нашлось. Я пошел в детский отдел, но там не было моделей, которые могли бы подойти взрослому. Как ни обидно, придется отказаться от приглашения. Я был в отчаянии.

И тут я случайно встретился с Д.

У него есть черный пиджак, только что из чистки, сказал Д., но вот подойдет ли он мне? Д. сам принес пиджак мне в гостиницу. Примерил — точно на меня.

Итак, я направился к назначенному сроку в салон госпожи Рошфуко в пиджаке Д. Прежде всего меня поразило, что в Париже есть такой огромный особняк. В воротах меня встретил лакей в ливрее и повел внутрь. Мы поднялись наверх, здесь его сменил какой-то господин, который провел меня по длинному коридору. У входа в салон меня уже ждала дама, она сразу провела меня внутрь. Госпожа Рошфуко взяла меня за руку, учтиво поприветствовала и стала знакомить с гостями.

Гости стояли, сидели, о чем-то беседовали и, пожав мне руку, не прерываясь, продолжали разговор. Это были маститые старцы, видимо, финансисты, политики, ученые, но я слышал их имена впервые. Только имя одного, довольно молодого литературного критика, было мне известно… Я отыскал место, где присесть, но не мог унять волнения и чувствовал себя не в своей тарелке.

Госпожа Рошфуко оказалась довольно пожилой дамой, но я впервые видел такую поразительно красивую женщину. На ней не было ни одного кольца, ни одного драгоценного камня, и одета просто, но при этом как будто излучала свет — так была прекрасна, истинное загляденье!

Сидя на своем месте, я выбрал из принесенных напитков чай и, попивая его, понемногу стал приходить в себя. До меня начал доходить смысл общей беседы, а именно говорили о том, что после войны французские произведения искусства вывозятся в Америку.

В это время кто-то из гостей обратился ко мне: