Книга о Человеке

В Гифу его семья славилась своим богатством, даже район, в котором находился его особняк, был назван его родовым именем, и все дома, сдаваемые в аренду в этом районе, принадлежали его семье. Для того чтобы стать политиком, надо было первым делом собрать голоса избирателей и стать депутатом, но одним богатством голосов не завоюешь. Избиратели должны тебя уважать и доверять тебе, но этого за один день не добьешься. Он решил подыскать себе супругу из семьи с безупречной репутацией.

Между тем семья моей будущей тещи славилась в Гифу не только своей родовитостью. Во время сильного землетрясения они раскрыли свои зернохранилища и раздали все свои запасы риса, заслужив благодарность горожан. Одну из дочерей в этой семье молва сравнивала с легендарной красавицей Комати, и он стал за нее свататься. Но ей едва исполнилось шестнадцать, и единственное, что ее занимало, были японские традиционные танцы да те искусства, которыми, как тогда считалось, обязана владеть любая приличная барышня. Он получил отказ. Тогда он лично посетил ее родителей и попросил руки их дочери, уверяя, что будет только рад, если она и после замужества продолжит свои занятия танцами. Отца девушки впечатлила столь безрассудная страсть, да и противостоять соблазну иметь своим зятем «ученого», первого в Гифу выпускника Императорского университета, он не мог и в конце концов дал согласие. Когда они поженились, ему было двадцать четыре года, ей — шестнадцать. Он с предвкушением ждал первого этапа в своей карьере политика — выборов депутатов, но в итоге провалился, проиграв основному сопернику. Голосовали в то время исключительно мужчины с высоким уровнем доходов, и все равно во время предвыборной кампании приходилось заискивать перед избирателями, втайне скупая голоса. Отчаявшись, он отбросил мечту стать политиком и тотчас переселился из Гифу в Нагою, решив заняться адвокатской практикой, чтобы в дальнейшем посвятить себя предпринимательской деятельности. Ко времени нашего знакомства он, заручившись поддержкой Момоскэ Фукудзавы, слывшего финансовым королем Нагои, уже преуспел в железнодорожном и электроэнергетическом бизнесе этого региона.

Моя жена была его единственной законной дочерью. У нее был младший брат А., в то время учившийся в школе, а кроме того, больше десятка внебрачных братьев и сестер. Один из внебрачных братьев, старше ее возрастом, учился в университете Кэйо и жил с ней в одном доме, но отец даже не думал представить его моему благодетелю. По рассказу старой няньки, внебрачная сестра жены, одногодка, одновременно с ней сдавала вступительные экзамены в английское училище Цуда, но не прошла, и сделала это намеренно, чтобы остаться в доме и, помогая законной супруге своего отца, завоевать ее любовь. Эти внебрачные дети были от разных женщин, кроме того, любовница, живущая в Гифу, рожала чуть ли не каждый год и, как только дети достигали школьного возраста, под предлогом, что им необходимо учиться, посылала их в Нагою, да и других своих отпрысков, причинявших ей хлопоты, в конце концов под разными благовидными предлогами старалась сбыть матери моей жены. В результате на ее попечении постоянно находилось несколько внебрачных детей мужа, и она относилась к ним как к своим собственным.

Будучи наслышан о беспутном поведении главы семейства, я, — не задумываясь, отверг его предложение жениться на дочери. Спустя полгода я совсем забыл об этом…

Официально запросив на службе отпуск, я подал прошение в Министерство иностранных дел на получение паспорта и уже вздохнул облегченно, как вдруг через три дня мой будущий тесть является с визитом к моему благодетелю и сообщает ему, что его дочь бросила учебу в колледже и оформляет документы, чтобы ехать в Европу, в связи с чем он хочет отправить ее на одном со мной корабле. Он пришел, чтобы получить мое согласие. Я не придал всему этому значения, так как я направлялся во Францию, а она — в Англию, изучать английский язык. Вскоре ее отец вновь посетил моего благодетеля, чтобы сообщить, что она получила паспорт. В то же время между ним и моим названым отцом вновь зашел разговор о возможности нашего брака. Позвали меня, я с ходу отверг эту идею и вернулся к себе, чтобы собрать вещи к отплытию.

По словам моего названого отца, его тревожило, как бы я не вернулся из поездки в Европу с «голубоглазой» невестой, и мне пришлось решительно поклясться ему, что этому не бывать, но я сильно подозревал, что настойчивое желание поженить меня как-то связано с его планами официально оформить мое усыновление.

Вечером того же дня, когда мы весело ужинали втроем, я и мои названые родители, обычно сдержанная матушка вдруг заговорила со мной серьезным тоном:

— Мне кажется, ты так решительно отказываешься от брака с К. только потому, что совсем ее не знаешь. Она старается выглядеть счастливой, а в действительности очень несчастна. Но я уверена, несчастья только закалили ее характер.

Наверно, мое лицо выражало такое изумление, что матушка рассмеялась и в обычном своем тоне светской болтовни поспешила объясниться. Вот вкратце ее рассказ.