Книга о Человеке

Моя старшая дочь училась в токийской миссионерской школе, и Митико, приходя к нам, любезно опекала ее, точно семейная учительница. Собравшись на дачу, дочь уговаривала ее приехать к нам. Жена тоже ее зазывала. Она отнекивалась, но накануне праздника Бон дочь с дачи позвонила ей и попросила посмотреть ее летнее задание. Митико не смогла отказать и согласилась неделю пожить у нас.

Только что с дороги, она разговаривала с женой и дочерью на веранде, я же был в своей рабочей комнате, но все хорошо слышал. Тогда-то я впервые узнал кое-что из ее личной жизни.

— Моя маленькая собачка, видимо, почувствовала, что меня не будет целую неделю… Вчера весь день за мной увивалась, а сегодня с раннего утра жалобно скулила и не отходила ни на шаг, я не знала что и делать… Маму попросила… И точно тайком убежала, — рассказывала она, смеясь, и мои домашние впервые узнали, что она держит дома маленькую собачку и относится к ней с большой любовью.

Итак, мы прожили вместе неделю под крышей маленькой дачи.

Необходимо написать об обстоятельствах моей жизни в то время.

В тот год, когда я вернулся из Франции, мой тесть, промышленник в Нагое, которому по делам работы необходимо было пару раз в месяц приезжать в столицу, построил в Токио новый дом в качестве своей резиденции. Намереваясь поселить нас в нем под предлогом необходимости присматривать за домом, он оборудовал для меня, собиравшегося стать ученым, просторный кабинет и комнату отдыха. Вот так получилось, что в Токио мы жили в огромном, поражавшем всех своей роскошью особняке.

Но в действительности это не был наш дом, мы всего лишь присматривали за ним. Домашним хозяйством заведовала вместо тещи старая экономка, долгое время служившая в семейном доме в Нагое, еще было три-четыре девушки прислуги. Что касается этих девушек, то в связи с экономическим кризисом станционный смотритель подведомственной тестю Нагойской железной дороги и другие служащие, желая сократить число ртов, просили взять их дочерей, окончивших женский колледж, в служанки, якобы для того, чтобы те научились хорошим манерам, и тесть никому не отказывал. По этой причине в токийском доме всегда было несколько девушек-служанок.

Расходы на содержание дома оплачивал тесть, а мы, как присматривающие за домом, жили в нем бесплатно. Редкие гонорары я клал на счет в банке и оплачивал из них наши личные расходы.

Когда я получил в качестве премии за повесть «Буржуа» тысячу пятьсот иен, банковского счета у меня не было, и я взял наличными. И вот в то лето, когда я отдыхал на источнике Хосино в Каруидзаве, прислушавшись к совету тогдашнего председателя нижней палаты парламента, я решил построить на вершине холма с источником домик рядом с его дачей. Участок отводился бесплатно, строительство дома должно было обойтись в триста пятьдесят иен, которые я мог заплатить из премии, полученной за «Буржуа», поэтому я не стал ни с кем советоваться, даже с тестем.

За дом платил, разумеется, я, а все продукты и предметы домашнего обихода можно было брать в кредит, обходясь без наличных денег и расплачиваясь в течение года. Вот такое было вольготное время.

Митико Нобэ прожила у нас неделю через несколько лет после того, как дача была построена. На даче жили мы с женой и три наших дочери, старшая училась в женском колледже, вторая — в младших классах, а третья ходила в детский сад. Кроме того, у нас жили три девушки-прислужницы, выпускницы колледжей. Для маленького домика народу многовато, я сочувствовал нашей гостье, однако Нобэ не жаловалась, радуясь тому, какой у нас, как она говорила, «вкусный» воздух.

Когда нас посещали родственники, жена брала машину в Хосино и возила их осматривать окрестные «достопримечательности». На следующий день после приезда Митико она устроила такую же экскурсию и для нее. Старшая дочь, относясь к Митико как к домашней учительнице, выставила под деревья стол и стулья, превратив сад в классную комнату, и не отходила от нее ни на шаг.

Вспоминаю, жили мы в то время на нашей даче как в раю! По всему саду в траве цвело множество прекрасных цветов, мелкий кустарник пестрел прелестными ягодами. На холме — всего лишь четыре дома, людей мало, пройдя по тропинке две-три минуты, выходишь на дорогу, ведущую в Асаму, вокруг — никаких строений, куда ни глянешь — луга, собирай свои любимые цветы сколько душе угодно. Ночью мигали огоньки светлячков. Бесами в этом земном раю были только осы, но, сколько их ни изничтожай, одолеть невозможно, прилетают в самый неподходящий момент, хоть тресни…

Жители дач могли бесплатно пользоваться баней на горячих источниках в Хосино, и старшая дочь вместе с Митико Нобэ постоянно ходили туда в половине третьего.

Но в тот день старшая дочь, едва уйдя на купанье, вернулась бегом. Бросившись ко мне — я лежал в шезлонге в саду, — она выпалила:

— Беда! Нобэ ужалила оса, нога вот так распухла… — И она показала на своей ляжке.

Я был огорошен, но в этот момент в сад по тропинке вошла сама Нобэ.

— Говорят, тебя ужалила оса, — поднялся я ей навстречу.

— Да.

— Когда это произошло?

— Еще утром, я ее сразу убила.