Книга о Человеке

— Извиняться не за что. Возможно, именно твое сомнение станет для тебя началом нового пути.

— Так вот он какой — ваш пресловутый позитивизм! Сказать по правде, запутавшись в своих мыслях, я ничего не сказала мужу, но он, верно, что-то почувствовал и, к моему удивлению, сам заговорил со мной. «Вот ты так увлеклась творчеством Сэридзавы, — сказал он, — а знаешь ли ты, что он — позитивист? В своей последней книге он сам трижды именует себя позитивистом. Разумеется, не в том смысле, что вера должна непременно опираться на неопровержимые доказательства. Все не так просто. Вновь и вновь возвращаясь к этой главной проблеме, он сам разъясняет свою позицию. На твоем месте я бы не стал докучать ему своими сомнениями. Ты только понапрасну тратишь его драгоценное время, которого ему отпущено уже не так много!..» Совет мужа открыл мне глаза, и я решилась во что бы то ни стало сама повидать юношу Ито. Я разузнала, что его можно посещать и слушать его речи трижды в месяц, по числам с восьмеркой… И вот двадцать восьмого числа прошлого месяца я разыскала «Хижину небесного завета» в Кавагути. Утром у меня были лекции в институте, поэтому я добралась только к двум часам…

По названию — «Хижина небесного завета» — я воображала бог знает что, поэтому была поражена, когда оказалось, что это всего лишь квартира в небольшом одноэтажном доме. Внутрь было не войти. Человек сорок мужчин и женщин толпились на подступах в узком проулке, напряженно вслушиваясь в голос, доносившийся из репродуктора. Долетавшие слова и в самом деле своим архаичным выговором напоминали речь древней старицы. Некоторое время я слушала, как вдруг ко мне обратился стоявший рядом господин: «Вы, я вижу, здесь в первый раз. Сегодня он заканчивает в два часа, поэтому вам стоит попытаться войти внутрь и обратиться к нему непосредственно…» Этот господин провел меня ко входу, и после некоторых усилий я смогла пробраться в дом.

Маленькая комната с отодвинутой перегородкой была набита людьми так, что яблоку упасть некуда. В задних рядах люди жались, сидя на полу, я еле протиснулась на освободившееся место. В глубине под домашней божницей сидел некто, по виду мужчина, но одетый в алое женское кимоно, подвязанное алым кушаком. Обращаясь к собравшимся, он старушечьим голосом изрекал старинные слова. Трудно было поверить, что это и есть двадцатитрехлетний Ито. Глаза провалились, рот старчески сморщился, только волосы были черные и подстрижены, как у юноши. Это было просто невероятно! Он говорил с каждым не дольше одной, самое большее трех минут. Выслушав, человек с взволнованным лицом отходил, уступая место следующему. Набившиеся в комнату люди затаив дыхание вслушивались в слова, обращенные к другим, как будто надеялись почерпнуть в них нечто важное для себя… Вдруг люди вокруг зашептали, обращаясь ко мне: «Ваша очередь!», я с трудом пробралась сквозь толпу и села перед человеком в алом наряде. Вот, приблизительно, что он сказал:

«Наконец-то пришла! А я уж заждалась… Ты была занята научной работой, усердие твое похвально… Счастливый ты человек, и муж у тебя замечательный… Сколько уже лет прошло, а ты ни разу не высказала мужу ни недовольства, ни жалобы, всю себя посвятила ему, стала ему опорой. И другим о своем муже дурного слова ни разу не молвила. Бог это одобряет. Какой все-таки у тебя прекрасный муж! Все силы отдает такой трудной науке — патологии, ради спасения людей… На весь мир прославился своими исследованиями, но не возгордился, помогает товарищам по работе, продолжает исследования… Не иначе Бог дал твоему мужу эту миссию… А ты незаметно ему помогаешь, поддерживаешь его, какие же вы оба счастливые!.. К тому же твой драгоценный супруг никогда не был стеснен в деньгах, это ли не счастье! Во всей Японии такой счастливой пары не сыскать!.. Одно нехорошо, такой счастливый брак скрываешь от своих родителей… Можешь сказать, не виновата, мол, они сами тебя изгнали из дома, но давай подумаем вместе. Разве могли родители поступить иначе?.. Поверь, они на тебя зла не держат. Когда тебе будет дарована прелестная дочка и сама ты станешь матерью, сразу поймешь чувства родителей. Они ждут не дождутся, когда ты принесешь им внуков. Разве можно держать их в неведении?.. До следующего раза обдумай все это хорошенько. Буду тебя ждать. А теперь прощай…»